Myth-edit

И на дальнейшей карьере в органах никак не отразилась эта отсидка, пытаются нас уверить. Он е ще и по специальности устроился практически сразу. Ну не везунчик? Приехал к ст арому знакомцу   наркому НКВД Журавлеву  в Кудымкар: “Замолви за меня словечко!” - и тот, конечно же, замолвил. Без опасения, что ему, наркому, за это влетит по полной. И более высоким птицам перья ощипывали, когда за сидельцев заступались.

По старой учительской привычке я по несколько раз повторяю одно и то же – так лучше запоминается. Даже цитаты привожу дважды, чтобы читатель вдумался  и попытался поверить в то, что сын кулака и белогвардейца, исключенный и восстановленный в комсомоле, и снова исключенный теперь уже насовсем, дважды судимый спецагент, завербованный еще при Ягоде (а их вычищали яростно и безжалостно), сидевший при Ежове, вдруг становится работником Центрального аппарата НКВД, хоть и внештатным, без звания. Поверили? Вот и мне трудно.

К стати, откуда у нас все эти сведения? Откуда мы так подробно, шаг за шагом изучаем биографию Н.И. Кузнецова, если дело его засекречено? Причем, засекречено до сих пор, так что завесу приоткрыли только для одного человека:

Недавно ФСБ России рассекретила часть документов о деятельности Кузнецова. Но весьма своеобразно. Они переданы автору многих книг о разведчике Теодору Гладкову, бывшему сотруднику КГБ. Он же и автор многочисленных легенд о Кузнецове. Так что ясности в этом деле ждать еще очень долго.

(Ю. Райхель, указанное сочинение).

Е динственный информатор о жизни и деятельности "Легенды" – это бывший работник органов и писатель Т. Гладков, который и создал миф  о гениальном разведчике всех времен и народов, простом уральском парне Николае Ивановиче Кузнецове.

И по сей день практически все фильмы, все книги, все материалы по жизни и деятельности “ Колониста ”  опираются на неки е тайные архивы, да устный рассказ двух чекистов третьему.

Ну и, наконец, скажу вам то, что мне кажется в данном случае единственно возможным.

Думается, Николай Иванович Кузнецов (не Никанор!) сгинул в подвалах Свердловского НКВД в том ужасном 1938 году. От него осталось только дело, имя, агентурные донесения… да вот, вроде, и все. А кто же появился? Появился другой агент НКВД, настоящий этнический немец Рудольф Шмидт, которому по наследству в качестве легенды и достались документы незадачливого маршрутного агента Кузнецова.

Понимаете? Все наоборот! Не Кузнецову выдали документы Шмидта, а Шмидту выдали документы Кузнецова. Звучит дико? Подождите, вы еще не слышали самой безумной версии! Но услышите, обещаю!

Да, на мой взгляд, Н.И. Кузнецов действительно неплохо знал немецкий и действительно "работал" с немецкими специалистами на Уралмаше. Только мы уже отмечали  свое знание языка ему никак нельзя было демонстрировать. И уж тем более ему не  было  дела до изучения тонкостей диалектов и сравнительной лингвистики. А вот то, что он мог ночи напролет штудировать учебники и словари – вполне может быть правдой, надо же было понимать, что они там между собой обсуждают! А потом и начальству будет что доложить.

Так что тут, как говорят в Одессе, "точно так, только совсем наоборот".

А вот Рудольфу Шмидту, уроженцу Саарбрюккена или чего бы там ни было, язык как раз был крайне необходим – ведь он занимался вербовкой и установлением связей. И тут ему нужны были и манеры (которых Кузнецову просто неоткуда было взять, не из Кудымкара же), и искусство элегантно носить костюм, и умение разбираться в дорогих вещах, и правильная литературная речь на обоих языках. А вот способность играть на гармошке и балалайке была вовсе ни к чему. Кстати, упомянутые вскользь музыкальные таланты Кузнецова больше никак и нигде не проявились. Ну разве что на гармошке играл в "партизанском" отряде. Ну так по легенде и маршал Жуков играл, но не это основная характеристика его деятельности. Гораздо важнее было нездешнее обаяние, которое весьма помогало затаскивать в постель и немецких горничных, и советских балерин.   Впрочем, для этого дела никакие диалекты не нужны. Как и эсперанто. Ну разве что блеснуть при случае редким знанием.

Так что у нас появляется некий  собирательный образ необыкновенного разведчика, который как паззл складывается из нескольких крохотных кусочков .

Проблема с Кузнецовым-Шмидтом в том, что все объяснения его деятельности не просто противоречивы, но весьма противоречивы, так что п риходится идти сложны м  пут ем, пытаясь эти противоречия преодолеть. .