Н-10 (СИ)

Герой Эрыкван!

Внимание!

Приготовьтесь к прибытию заказанной доставки!

Внимание! Боезапас ближайшего СОНФ успешно пополнен! Активирован защитный протокол.

— Дерьмо — повторил я, прикрывая глаза.

— Командир! Командир! Ты слышишь?!

— Дерьмо…

Глава 8

Когда я открыл глаза, возникло отчетливое ощущение, что я не проснулся, не очнулся, а включился.

Нет боли, нет ломоты… нет вообще ничего — никаких ощущений. Разве что ощущение странной картонной бодрости во всем теле.

Легко усевшись, я задумчиво глянул по сторонам, задрал лицо к небу, повел глазами по покрытой одеялами земле вокруг себе, прислушался к странному знакомому шуршанию. Прикрыв на пару секунд веки, мысленно подытожил увиденное, услышанное и понятое. Облегченно выдохнул и начал медленно стаскивать с себя тонкое одеяло.

Я в палатке. С одной стороны, храпит Рэк. С другой, неподвижно лежит Хван. Я на почетном месте в центре. На нас, не считая бинтов, пластырей и медицинского клея, никакой одежды. Все снаряжение, включая мертвых экзов, лежит у входа — в просторной палатке, рассчитанной на десятерых гоблинов, нас только трое. Хван больше похож на статую, чем на живое существо. Культя залита прозрачным клеем, темное мясо под ним подрагивает и сокращается.

Шум снаружи — дождь. Там льет как из ведра, непромокаемый тент палатки содрогается от падающих на него потоков воды. Под нами сухо, а это говорит о том, что палатку ставил не абы кто. Тут поработал знающий гоблин. Я бы не справился лучше — учитывая, что мы лежим на одеялах, что постелены на очищенную от камней землю. Сухую землю.

Оценив заплаты на теле, я окончательно откинул одеяло и глянул на ноги. Удивленно хмыкнул — от колен и ниже ноги закрыты чем-то вроде затвердевшей пены, оставившей открытыми темные от кровоподтёков пальцы и пятки. На груди умиротворенно попискивает незнакомая мне аптечка в красно-белую полоску — и аптечка крупная, с такой не повоюешь. Согнув ноги и ощупав странные напыления, убедился, что они достаточно жесткие, при этом сохраняют некую упругость.

Попробую…

Медленно поднявшись, я чуть постоял, упираясь башкой в стучащий по макушке тент. Шагнул. Еще раз.

— Ладно… — удовлетворенно проворчал я, наклоняясь над своей кучей барахла и поднимая с ее вершины упаковку новых трусов — само собой, черного цвета. Там же обнаружился комплект темно-серой одежды — ветровка на липучках и с капюшоном, просторные штаны, а к этому всему обувь, что заставила меня рассмеяться — шлепки! Сраные шлепки, что так памятны по гоблинской Окраине. Я почти скучаю по тем веселым, беззаботным и таким простым денькам. Какой уже раз ко мне приходит ностальгия? Так вперед, гоблин — дорогу назад ты знаешь.

Одевшись, впихнув ноги в шлепки, я вышел наружу, натянув на голову капюшон. У входа я остановился, оглядываясь. Неба не видно. Все затянуто сплошным слоем серых облаков, с неба извергаются потоки воды, перед входом в палатку сплошное грязевое месиво, что клокочет по ту сторону аккуратных отводных канав. Палаток несколько. Мы на плоской вершине пологого холма, за нами теряющаяся в тумане полусфера наблюдения. Почернелая багги и покосившаяся платформа приткнулись у подножия холма, под натянутым между ними тентом горит зелено-синий газовый костер, облизывая большой котел. Там же знакомые очертания медблоков, еще в шаге светят сквозь туман витрины торгматов.

Первым, кто меня заметил и тут же шагнул навстречу, был Баск. Это тут же заставило меня задать вопрос:

— Где Каппа?

Зная натуру мечника, Каппа бы никому не позволил занять место у моей палатки без веской на то причины.

— Жив — успокаивающе кивнул бледный Баск.

— Ты сам?

— То чертово копье… мне показалось, что меня зажарило. Хотя, думаю, едва-едва пробило защиту. Что-то вроде электрического гарпуна… огромной мощности. Мы забрали его, лежит в трофеях на платформе. Все укрыто от дождя.

— Что с Каппой?

— Вон в той палатке. Спит. Да все, кто выжил спят. Система обколола по самые брови. И меня в том числе. Я сам вызвался дежурить.

— Я вижу только четыре палатки…

— Ага. Командир…

— Говори.

— Весь личный состав — двадцать четыре гоблина.

С шумом выдохнув сквозь стиснутые зубы, я кивнул:

— Огорчай дальше.

— Из них девять в критическом состоянии. Это по словам системы. Она их обколола, заклеила культи, впихнула в тела зонды от аптечек, кому-то временно заменила порванные органы, которых тупо нет здесь в наличии — в полевой медицине. Система предложила эвакуировать их — наружу, с прямой доставкой на базу. Знаешь, командир… система стала просто невероятно вежливой и… чуть ли не услужливой что ли… аж жуть берет, если честно.

— Отсылайте — отреагировал я и, ежась от сырой прохлады, повернулся к висящей над нами полусфере, что едва проглядывалась сквозь туман.

— Погоди, командир!

— Ну?

— Система сообщила, что вместе с критично ранеными надо отослать и путеводных зверей. Всех. Причем их погрузить в отдельные контейнеры.

— Нет — резко понизил я голос, как до этого сделал Баск.