Н 4 (СИ)

- Одним словом, Велкам ту зе Юнайтед Федерейшн.

***

Александр Олегович Шуйский стоял возле внутреннего озера Серебряного бора и смотрел на блеклую полоску света, что легла на воды от высокой луны. Блеклую -

потому что сиял вокруг острова огромный город, подавляя своим свечением ночное небо   -   не   только   беззвездное,   но   словно   выбеленное,   подернутое   бежевокоричневым цветом, будто кофе с молоком.

В   его   времена   такого   не   было.   В   его   времена   многого   не   было,   причем настолько, что становилось страшно, как же он стар.

Уж точно не случалось такого, чтобы Юсупов по крови умирал за Шуйского. И

совсем неслыханно - чтобы Шуйский признал Юсупова братом перед старейшим в роду, но запретил об этом говорить нареченному родичем.

Но даже это мелочи, сравнивая с тем, что происходило вокруг, пока он бродил по родовой чащобе и добывал вкусного и жирного оленя, забывшись на десятилетия в этом сладком чувстве всемогущества.

Нет   больше   старейших   союзов,   нет   протектората   сильных   над   слабыми,

уничтожены шесть древних семей - за полсотни лет! Семей, которых никто не смел бы   уничтожить,   будь   даже   они   в   кровниках   -   и   если   последний   представитель бросился бы с утеса вниз головой, его подхватил бы злейший враг и заставил жить.

Потому что не только Сила Крови в их венах - но статус существования их семей сам по себе обеспечивал целый механизм договоренностей и соглашений. Нет Борецких,

вырезаны - и те, кто это сделал, даже не представляет масштаб беды, потому что гарантии   им   давали   как   бы   не   треть   старших   семей,   включая   пунктом   в   более крупные   документы,   которые   теперь   просто   ничтожны. .   Нет   Збаражских,   нет

Судских, нет Фоминских..  Это в последние годы своего существования они были слабы, но сотней лет раньше в том числе их подписями скреплялся вечный мир с османами. . А раз мертвы - то когда-нибудь, кто-то догадается перечитать древний документ из архива и поймет, что нет в нем больше силы. .

Он   помнил   былое,   он   мог   сравнить   -   для   него   события   не   происходили медленно,   как   подъедает   река   острый   обрыв.   Он   пришел   уже   после   обрушения берега в воду.

Сошел ли мир с ума? Совсем недавно он сам практически сошел, поддавшись звериной природе, когда чуть не приговорил родного внука - надежду и будущую славу всего рода. Так почему бы этого не сделать целому миру?

Другое дело, что его вылечили, но кто же сделает это с целым миром. .

Никто. Никому не под силу - и мир вновь заболеет тяжелой болезнью войны.

Александр Олегович уже видел признаки будущего конфликта - и дело даже не в творящемся   вокруг   бардаке.   Достаточно   посмотреть   на   его   внука   в   окружении названного   брата   и   их   подруг.   Достаточно   прислушаться   к   их   Силе,   отражению рангов   -   и   его   внука,   и   этого   непонятного   мальчишки   в   котором   была   сила

Юсуповых, но и нечто иное, совсем им несвойственное; девушки, при виде которой скрипит песок на зубах, и другой, ощущаемой застоявшейся водой у берега. .

Когда-то мощи этих четверых было достаточно, чтобы начать войну, а сейчас -

одни из многих. Они этого не видят, они этого не понимают. Но жутчее всего, что где-то за рубежом могут тоже стоять в тени деревьев и на жарком солнце такие же парочки. Уже есть, кому воевать за тех, кто захочет чужими жизнями оплатить груз собственных ошибок.

Он знал, как будет. Вначале последует слово - зажигательное, призывающее на подвиг и напоминающее о старых обидах. Затем - провокация или честная причина пролить первую кровь.

А потом придет большая война. Слова и причины перестанут быть нужны, и все станет, как раньше. Война перемелет все вокруг обратно, в его родной и знакомый девятнадцатый век. И он перестанет удивляться.

Глава 6

Желание поработать в воскресенье наткнулось на стену глухого непонимания.

Город, который никогда не спит, предпочитал в выходные отдыхать, вспоминая о  семьях и  о  тех,  ради  кого  он, собственно,  и  зарабатывал круглосуточно  во все остальные дни. Встречи не назначались, проекты не продвигались, а в телефонную трубку   один   раз   даже   выматерились   пьяным   и   сонным   голосом,   потребовав оставить в покое.

- И это зам префекта, - с осуждением посмотрел я на отведенный в сторону сотовый.

Тут же сменил одноразовую сим-карту на свою собственную и перезвонил.

- Алексей Витальевич? Не разбудил? Ах, уже разбудили… Ну, завтра, так завтра. –

Покладисто ответил я на стон-просьбу.

В общем, осьминог не ловится, не растет кокос. . Хотя тут больше с широтой и долготой проблемы, а не с календарем.

Поразмыслив,   решил   тревожить   заграницу.   А   именно   –   звонить   Федору   в

Румынию. Там все равно ничего не делают и в будние дни, так что им до воскресенья никакой разницы.