Н 8 (СИ)

Строганов кивнул. Купеческая гильдия дала заказ на сопровождение большого сборного груза в Балхаш, где намечалась весенняя ярмарка. Тобольские коммерсанты не захотели упускать возможность заключить с казахскими Жузами выгодные контракты. Поэтому и пошли к князю с просьбой обеспечить охрану грузов. А к кому еще, по их мнению, если только Строганов мог, не напрягаясь, выделить до сотни вооруженных бойцов и бронетехнику для сопровождения? Солидное прикрытие и репутация строгановского боевого крыла давало хорошие шансы на то, что другие купцы тоже начнут пользоваться услугами охраны.

Но маршрут на самом деле был сложными, поэтому сам Кирьян решил возглавить группу сопровождения.

— Вижу, что-то еще хочешь сказать, — не умея сидеть без дела больше пяти минут, Строганов подтянул к себе стопку кожаных папок и открыл самую верхнюю.

— Сегодня княжич Владимир пришел в тренажерный зал, — сказал Кирьян, не имея сил сдерживать новость. И легкая улыбка мелькнула на его губах.

— Решил проведать старых друзей? — не поднимая головы, спросил Андрей Егорович. — Ностальгия замучила?

— Три часа занимался с парнями. Железо тягал, разминался. Грушу поколотит. Весь взмок. Я его в душевую еле отправил.

— Ожил, считаешь? — Строганов все же взглянул на сотника. Он хотел увидеть в его глазах хотя бы каплю сомнения, но заметил торжествующую улыбку. — За выигрышем пришел, значит?

У князя с Кирьяном был давний спор, захочет ли молодой княжич вернуться к прежней жизни, забыв о покалеченной ноге. Сотник верил в своего ученика, и без малейшего колебания сказал, что парень переболеет, перетрет в своей душе черную меланхолию и сам захочет жить как прежде. Не тот он человек, чтобы сдаваться. Правда, Кирьяну пришлось изрядно переволноваться. Меланхолия изрядно затягивалась и грозила перерасти в стабильное нежелание изменить ситуацию.

— Долго же решался, — усмехнулся князь, не дождавшись ответа сотника. — Только я бы не торопился с выводами. Давай, подождем еще немного. Сходи с конвоем, а потом рассчитаемся.

— Как скажешь, княже, — не стал спорить Кирьян. — Можно совет дать? Не стоит сейчас к нему любопытство проявлять. Пусть сам скажет, если захочет. Владимир сейчас похож на испуганного волчонка, забившегося в нору. Вроде и выползает наружу, а все равно опасается, что обидят.

— Волчонок…, - проворчал Строганов. — Скорее молодой волк, побитый и злой. Это хорошо, что он сам, своим умом дошел до мысли встряхнуться, изменить жизнь. Сколько можно себя жрать? Ладно, ступай, Кирьян. Мне еще поработать надо.

Когда сотник закрыл за собой дверь, Строганов облегченно вздохнул. Неужели Володька из болота решил вылезти? Это хороший знак, очень хороший. Теперь потихоньку можно и невесту ему присмотреть. Хотя, чего присматривать? Князь Андрей Юрьевич знал, на кого неровно дышит сын. Маринка Балакирева из худосочного рода, вот кто его сердечная боль.

В другое время Строганов и думать запретил бы о такой партии. Чтобы княжич привел в Семью какую-то девицу, чей статус не дотягивает даже до среднего уровня тобольской аристократии? Да ни за что! Девок знатных, да с приданым, хватает. Но… Сын потерял свое здоровье ради прибыли рода Строгановых, и отец не смог спасти, опустил руки, фактически расписался в своем бессилии. Даже Целители не сотворили чудо. Володька не дурак, все прекрасно видит. Затаил обиду, не подходит к отцу, не поговорит по душам. Но в свете перспектив, открывшихся князю после поездки в Петербург, есть шанс исправить положение.

Во время ужина Андрей Егорович много шутил, чего не было с ним уже давненько, вспоминал свою молодость. Дочери смеялись, а жены удивленно переглядывались. Сыновья снисходительно усмехались, подозревая о каком-то удачном деле, которое провернул ушлый папаша.

— Володя, прогуляемся? — неожиданная просьба отца удивила молодого мужчину, когда после ужина семейство разошлось по своим делам. — Хочу с тобой поговорить.

— Как скажешь, отец, — Владимир безразлично пожал плечами.

Они вышли на улицу и стали неторопливо прохаживаться по освещенным дорожкам, постепенно огибая двухэтажное здание родового особняка. Сумеречные тени уступили место бархатистой темноте. Повеяло холодом. Поплотнее запахнув пальто, Владимир молча вышагивал рядом, поскрипывая протезом. Отец же, заложив руки за спину, изучал мохнатые лапы высоких стройных елей, растущих вдоль дорожек. Они подобно громадным опахалам нависали над головами и источали резкий будоражащий обоняние запах хвои.

— Зачем ты меня позвал? — не выдержал Владимир. — Я не любитель дышать вечерним воздухом.

— Хочу перед тобой извиниться за бездействие, — неожиданно ответил Строганов-старший. — Мне надо было поднять на дыбы всю Тобольскую губернию, перерыть весь Урал, чтобы найти целебное свойство для спасения ноги. Но я смалодушничал.