На 100 лет вперед. Искусство долгосрочного мышления, или Как человечество разучилось думать о будущем

Неолиберализм предложил миру экономическую модель, отрицающую реальность будущего. Однако было бы несправедливо возлагать всю вину за такую недальновидность на сторонников свободного рынка и трейдеров с Уолл-стрит, уверенных, что «жадность – это хорошо». Три основные модели экономического развития, которые преобладали после Второй мировой войны, – неолиберализм, его предшественник кейнсианство и марксизм, – объединяет вера в бесконечный экономический рост как средство прогресса[311]. Именно эта основополагающая вера представляет самую большую проблему для обеспечения долгого будущего человечества. Как сказал экономист Кеннет Боулдинг в начале 1970-х гг., «любой, кто верит, что экспоненциальный рост может продолжаться бесконечно в конечном мире, либо сумасшедший, либо экономист»[312].

Слова Боулдинга, возможно, очень не понравились некоторым экономистам, но они знаменовали появление нового экономического мышления, которое ставило во главу угла долгосрочные интересы людей и самой планеты.

Лоракс, «пончик» и подъем экологической экономики

Критический взгляд Боулдинга на рост нагляднее всего объяснил детский писатель доктор Сьюз в своей книге 1971 г. «Лоракс», ставшей уже классикой. Названная журналом Nature «своего рода „Безмолвной весной“[313] для детской площадки», эта книга рассказывает историю о том, как некто по имени Находкинс прибывает в сказочную страну изобилия и начинает бизнес по производству и продаже изобретенного им универсального изделия «всемнужка», сделанного из шелковистых листьев местных деревьев[314]. Дух и хранитель леса Лоракс пытается помешать вырубке деревьев, но безрезультатно. Находкинс помешан на увеличении своей извергающей дым фабрики, груженых фур и, конечно, прибыли. Он все время твердит: «Мне нужно расти, и я расту». Вскоре деревья изводятся начисто, дикая природа исчезает, вода становится грязной, а Находкинс сворачивает свой бизнес. Единственный утешительный момент в этой печальной экологической притче появляется в самом конце, когда мальчику дают последнее уцелевшее семечко, чтобы он мог возродить уничтоженную природу.

Эта история содержит суровое предупреждение для современной глобальной потребительской экономики, которая стремится стать все больше, несмотря на разрушительные долгосрочные последствия: непрерывный экономический рост в качестве цели рано или поздно уступит логике «Лоракса».

Пожалуй, доктора Сьюза можно назвать одним из первых повстанцев времени в сфере экономики. И он не одинок. Как раз в то время, когда «Лоракса» начали читать детям перед сном по всей Северной Америке и Европе, в экономике стало формироваться новое направление с не менее радикальной повесткой. Сегодня это направление хорошо известно как экологическая экономика, но много лет оно находилось в безвестности. Когда я сам изучал экономику в начале 1990-х, а затем недолгое время работал финансовым журналистом, мне ни разу не довелось услышать этот термин. Однако сегодня экологическая экономика начинает пробиваться в мейнстрим, и это хорошая новость, поскольку она предлагает базу для долгосрочного экономического видения тем, кто стремится стать хорошим предком.

Знаковым моментом в истории возникновения экологической экономики является публикация в 1972 г. доклада «Пределы роста», в котором группа системных мыслителей из Массачусетского технологического института во главе с Донеллой Медоуз и Деннисом Медоузом с помощью компьютерного моделирования показала, что «если нынешние тенденции роста мирового населения, индустриализации, загрязнения окружающей среды, производства продуктов питания и истощения ресурсов останутся неизменными, то пределы роста на нашей планете будут достигнуты в течение ближайших 100 лет». Авторы доклада пришли к выводу, что наиболее вероятным результатом будет цивилизационный коллапс и фундаментальное снижение благосостояния людей, хотя серьезные изменения в политике могли бы обеспечить плавный переход к экономике построста[315].

В момент публикации большинство экономистов встретили исследование с недоверием и насмешкой, но сегодня многие признают, что оно было пророческим. Одним из популяризаторов нового видения был экономист-эколог Герман Дейли. Его решающий аргумент (вроде бы простой, но в то же время радикально меняющий взгляды) заключается в том, что экономика – это подсистема более крупной системы, биосферы, которая сама по себе конечна и не увеличивается в размерах, а значит, материальное производство не может расти вечно. «Человечество, – говорит Дейли, – должно совершить переход к устойчивой экономике, которая учитывает биофизические ограничения, присущие глобальной экосистеме, чтобы продолжить функционировать в долгосрочной перспективе»[316]. По сути, это означает не использовать ресурсы Земли и не плодить отходы быстрее, чем они могут быть, соответственно, восстановлены или поглощены естественным путем.