На 9-ой хребтовой

Торжества, устроенные маленьким русским городком в память о полковнике Аскерове, превзошли все ожидания Тофика. У въезда в город, неподалеку от завернутого в белую ткань памятника, была сооружена из свежевыструганных досок вместительная трибуна. Открытие назначили на шестнадцать ноль-ноль, но уже за час до начала церемонии трибуну и памятник окружила толпа. Все четыре школы города прибыли сюда в полном составе и разместились прямо перед трибуной. Пока бригада оформителей из областного центра торопливо заканчивала последние приготовления- обтягивала доски трибуны кумачовым полотнищем с надписью: "Да здравствует великая победа над фашизмом", - четыре преподавателя физкультуры пытались добиться от специально отобранных пионеров (рост не ниже 145 см) четкого исполнения церемониала приветствия почетного гостя, городских властей и представителей общественности. Одетые так же, как и их наставники, в белые рубашки и черные брюки, пионеры в который уже раз быстрым шагом подходили к трибуне с той ее стороны, где был установлен микрофон, через одного расходились влево и вправо, чтобы, образовав собой римскую цифру XX, снова сойтись перед трибуной, подняться на нее и застыть у заднего барьера а пионерском салюте. То и дело кто-нибудь из ребятишек делал что-то не так, и тогда наблюдавший с трибуны представитель роно хлопком давал команду остановиться, а к провинившемуся бросался преподаватель физкультуры, тот, что был поближе.

- НУ, неужели непонятно? - выговаривал он охрипшим голосом. - Вправо бежит он, влево ты, а потом наоборот. Нельзя же быть таким тупицей! Двадцать раз повторяем одно и то же...

- Поэтому и ошибаюсь, - огрызнулся школьник.

- Замолчи! - грозно сипел учитель, угрожающе выкатив глаза, - Не позорь школу!-И, -оглянувшись на представителя роно, отбегал назад с криками: "Приготовились!.. П-а-а-шли!>

С противоположной стороны трибуны учителя пения прогоняли со сводным хором школьников-старшеклассников текст приветствия.

А на самой трибуне шел жаркий спор, Руководитель оркестра народных инструментов 1-й школы, пионервожатая той же школы, молодая полная женщина с пионерским галстуком на шее, и два преподавателя уговаривали представителя роно, того, что хлопал, если внизу делалось что-либо не так, разрешить их оркестру сопровождать митинг музыкой.

- Никакой музыки! - говорил время от времени представитель роно. Открытие памятника погибшему - никакой музыки:

- Траурную, траурную же можно! - умоляли сторонники музыкального сопровождения. - Ребята столько готовились! Непедагогично, первое выступление. Разрешите траурную хотя бы...

Представитель хлопал в ладоши, поворачивался к нам с одним и тем же вопросом: "В День Победы?!> - и снова хлопал.

- Ну гимн же можно? - продолжала упрашивать пионервожатая,- Вы только посмотрите на детей!

Дети столпились у трибуны и пытались воздействовать на начальство умоляющими взглядами. Рядом на траве лежали инструменты и ноты. Представитель роно сдался.

- Попросите его, может, и разрешит, - отослал он просителей к представителю горсовета, который следил за работой художников.

- А как же? Обязательно! - сказал тот. - Если не будет музыки, ждите крупных неприятностей. Отвечаете головой!

Через несколько секунд оркестр приступил к последней ре петиции.

Ровно в шестнадцать ноль-ноль, когда все были в сборе, к трибуне подъехали две "Волги". Из первой вышли председатель горсовета, Тофик, директор домостроительного комбината, единственного крупного промышленного предприятия города, и еще двое пожилых мужчин. Все, кроме Тофика, были с орденами и медалями. На трибуне стояло еще человек пятнадцать орденоносцев.

- Товарищи! - сказал председатель горсовета, когда приехавшие поднялись на трибуну. - Разрешите торжественный митинг, посвященный двадцатилетию Победы над фашистской Германией и открытию памятника на могиле гвардии полковника Героя Советского Союза Али Аскерова, погибшего при освобождении нашего города, считать открытым!

Раздались аплодисменты, оркестр заиграл марш, четким шагом пошли к трибуне пионеры. И вдруг куда-то исчезли все преподаватели, председатели и представители, забылись должности, субординация и нудные репетиции. На трибуне были люди, вынесшие на своих плечах страшную войну, стали строгими лица пионеров, слезы выступили на глазах отцов и матерей, окруживших памятник и стоявших на трибуне. Слезы текли по медно-загорелому лицу Тофика.

- Товарищи! - сказал председатель горсовета, - Среди нас находится дорогой гость, сын полковника Аскерова, приехавший почтить память отца. - Председатель обнял Тофика за плечи. - Прежде чем мы откроем памятник, предоставляю слово Тофику Аскерову.

Тофик подошел к краю трибуны, облизнул пересохшие губы, потрогал микрофон.