На абордаж!

— Понял, командор! — кивнул Гусь и бросился вместе с молодым штурмовиком, у которого на лбу было отчетливо вытравлено клеймо. Коготь получил его на пересылке за свои воровские делишки. Ладно, что не душегуб. Этим сразу отсекают правое ухо и заковывают в кандалы. Воров-рецидивистов клеймят.

Я прикинул диспозицию. Знаю, что Джейрис Прохвост, Линди Малыш и Тибисс Плешивый верны Плясуну, и Эскобето точно обозвал их самыми тупыми и не видящими дальше своего носа людьми. Остальные умеренно осторожны, и, если возникнет ситуация, при которой нынешний командор может полететь со своего трона, они своего не упустят. Например, Эктор Рыжебородый — амбициозный капитан, ум совмещает с коварством, а не наоборот. Вот и сейчас он повернулся к Плясуну и прогудел:

— Как это понимать, командор? Ты послал Шура убить Игната? Да этот парень мне состояние принес на прошлогоднем ристалище! И за ним никаких темных делишек не тянется. Может, расскажешь нам?

— Он за нашими спинами шептался с лордом Торстагом, — Плясун уперся кулаками в столешницу. — Мне доложили, что Игнат встречался несколько дней назад с королевским советником. Прямо здесь, на моем острове! Наверное, много чего интересного рассказал про нас.

— Так мы с дарсийцами, вроде, не враждуем, — пожал плечами шкипер корвета «Черный Гриф». Этого парня я знал плохо, но Эскобето утверждал: в случае мятежа он примет сторону Рыжебородого. — За это просто так не убивают. Может, дело совсем в другом?

Его взгляд остановился на сидевшей Тире. Девушка была бледной, но признаков страха не показывала. Она положила руки на колени и молча созерцала происходящее. Шкипер «Черного Грифа» понятливо усмехнулся.

— Что ты имеешь в виду, Хорсли? — рыкнул Плясун. — Здесь, на полу, катаются головы наших братьев, а вы целовать убийцу будете? Чего молчишь? Говори, что знаешь, а не держи язык в заднице!

— Слухи разные ходят, — уклонился от ответа Хорсли. — Наедине с тобой я бы поговорил, но не сейчас…

— Слухи о Тире? — оскалился Плясун, выдергивая из-за пояса пистолет. Щелкнул курок. Если выстрелит — ему хана. Не в том положении командор, чтобы самолично решать вопросы жизни и смерти.

— Ты сам сказал — не я, — Шкипер Хорсли не пошевелился, мрачно смотря на командора. — Хочешь застрелить? Но тогда не доживешь до утра. Мои люди раскатают форт по бревнышкам.

— Бунт решили устроить? — Плясун зашипел подобно лесному коту. — Или с Эскобето за моей спиной договорились? А ведь я чуял запашок, чуял!

— Эй, господа! — решил я загасить разгорающийся конфликт. — Вообще-то я пришел к Плясуну с претензией. Даже головы его корешей принес, чтобы обвинить командора в заговоре против меня.

— Ты меня обвиняешь? — изумился Плясун.

— Я тебя обвиняю в покушении на меня, — подтвердил я. На это и был расчет. Пусть вольные братья не думают, что все затевается из-за Тиры. Девчонка не должна получить ни единого пятнышка подозрения. Корсары не дерутся из-за баб. Их на архипелаге достаточно. А вот за свою честь — с великим удовольствием! Собираясь на Рачий остров, я решил провернуть тот же трюк, что с Римардо — убийцей Элис. Если мне суждено убить Плясуна и взять на себя командование флотилией — никто не посмеет ткнуть пальцем в мою сторону, что я грохнул командора только из-за бабской юбки. Обольщаться не стоит. Не все, живущие на Рачьем, болваны. Догадаются. И тем не менее, традиции соблюдать нужно. — А эти головы будут моим подтверждением. Так что, готов умереть, Плясун?

И тут за столом произошло какое-то оживление. Линди-Малыш, Прохвост и Плешивый схватились за кортики, но на них тут же направили свое оружие остальные шкиперы.

— Не балуй, — предупредил Рыжебородый, держа на прицеле своего пистолета замершего Линди. — Игнат честно поступил, как и положено по нашему вольному закону. Шур и в самом деле был знатной скотиной, и я охотно верю парню. Так что Игнат имеет право на поединок. Дождемся утра, братья?

— Нет, сейчас, — возразил я. — Во дворе форта. При свидетелях. Выводите всех, кто сейчас находится здесь. Будем драться при свете фонарей или костры разожжем. Господа фрайманы, расскажите своим людям, что здесь происходит. Я вызываю на поединок Лихого Плясуна за то, что он послал своих псов отрезать мою голову якобы за связь с госпожой Тирой Толессо. Это наглая ложь.

— Я убью тебя, мальчишка, — прошипел Плясун. — Будем драться на палашах и ножах!

— Условия? — Эктору Рыжебородому не нравилось происходящее, но следовало соблюдать правила дуэли.

— Бой до смерти! — выкрикнул Плясун, в порыве злости сбрасывая со стола посуду. — Если побеждаю я — твоя голова будет торчать на частоколе до тех пор, пока вороны не обклюют твою мерзкую рожу, Игнат! Убьешь меня….

— Я стану командором флотилии Рачьего, — спокойно ответил я. — И «Тира» переходит в мои руки.

И усмехнулся. Мое требование было двусмысленным. Я намеренно не уточнил, какую Тиру имел в виду: бриг или девушку. Было интересно, сообразят ли корсары? Догадливый нашелся.

— Уточни, Игнат, — потребовал Хорсли.