На Афон

К моменту возвращения Зайцева из афонского странствия уже был подготовлен к печати другой подобный путевой дневник. Автором его был студент богословского факультета Белградского университета, большой любитель церковного пения Иван Гарднер, совершивший продолжительное паломничество на Святую Гору в 1926 г. Подробнейший и интереснейший отчет этот в основной своей части так и сохранился в рукописи, и первым значительным опубликованным свидетельством интереса русских беженцев к Афону стала книга Зайцева. Белградские русские студенты-богословы вообще любили Святую Гору, и для нескольких из них именно здесь началось монашеское служение[51]. Писали об Афоне и ставшие впоследствии известными в эмиграции литераторами недавние офицеры Русской армии П. Н. Врангеля. Один из лучших литературных отчетов о паломничестве на Святую Гору в сентябре 1924 г. оставил известный автор морских рассказов капитан Б. П. Апрелев, не раз выступавший с публичными чтениями о современном состоянии русского монашества, в т. ч. и в белградском православном кружке имени преп. Серафима Саровского. 3/16 ноября 1924 г. он выступил в заседании, собравшем около 80 слушателей, преимущественно студентов. «Своими яркими описаниями он перенес всех нас на Святую Гору, – вспоминал один из участников. – Особенно поразительно было его посещение русских отшельников, живущих на Карухи [sic!] на совершенно отвисших скалах, где часто от одной келии к другой нет тропинки и только при помощи веревки, упираясь в стену ногами, можно перейти с места на место. В настоящее время их там 19 человек, начиная от слепого старца 112 лет и кончая бывшим офицером добровольческой армии. Живут они в большой бедности, питаясь сухарями и луком, не зажигая огня круглый год, и, несмотря на всю свою отрезанность от мира, они следят за всеми современными событиями»[52]. Известный в русском рассеянии публицист, военный прокурор и профессиональный паломник, пешком обошедший чуть не все монастыри Сербии и Македонии, Евгений Вадимов (Ю. И. Лисовский) публиковал легенды о Святой Горе[53].

Договор об издании книги «Афон», с. 1

Договор об издании книги «Афон», с. 2

Еще один русский паломник, игумен монастыря в эстонском городе Петсери (Печоры) епископ Иоанн (Булин), вынужденный покинуть Эстонскую республику из-за внутрицерковных неурядиц и отправившийся в длительное путешествие по Европе и святым местам Христианского Востока, жил на Афоне в августе – сентябре 1934 г. и оставил солидный путевой дневник[54].

В том же 1927 г., сразу по возвращении Зайцева из Греции, была издана монография об Афоне итальянского исследователя Ф. Периллы, написанная по материалам, собранным за три поездки на Св. Гору – в августе 1923 и в апреле – мае и августе – сентябре 1924 годов, и иллюстрированная зарисовками автора. Обработка и приготовление собранных материалов к печати заняли около трех лет и были завершены в апреле 1927 года. Тогда же книга была отпечатана одновременно двумя тиражами на итальянском[55] и французском[56] языках, став одним из наиболее интересных научных и одновременно художественных межвоенных отчетов о посещении Афона. Особенно полезным для возможных паломников являлся путеводитель по Св. Горе, содержащий разработанные автором маршруты трех, пяти, восьми, 15-ти и 30-тидневных путешествий[57]. Подробному описанию святынь и иных достопримечательностей, а также и библиотек каждой из обителей посвящена была заключительная, десятая глава[58]. Все это делало книгу Ф. Периллы наиболее примечательным для широкой аудитории изданием об Афоне из появившихся после Первой мировой войны[59].

Книга «Афон» выходит из печати в марте, и уже 23 июня Борис Константинович просит супругу: «Самое лучшее – в среду или четв.[ерг] тебе зайти к М-[аковском]у. Занеси ему „Афон“, скажи, что надпись я сделаю, когда приеду, и чтоб дали в газете отзыв»[60]. «Дорогой мой, авторские экземпляры „Афона“ вели Имке отправить мне сюда, штук 10, я ведь должен еще разослать по „критикам“»[61], – добавляет он пять дней спустя. К этому же времени относится и свидетельство о том, что поездка на Святую Гору дала не только литературные впечатления[62]…

Между тем посланные им в Грецию экземпляры быстро достигли Святой Горы, и вскоре Зайцев сообщает жене: «Получил еще письмо с Афона, оч.[ень] милое, от о. Виссариона, и карточки фотогр. [афические][63]», а 8 июля добавляет, что «Получил письма с Афона, очень милые: оффициальн.[ую] благодарность от Игумена и братии, и частное письмо, оч.[ень] ласк.[овое] от арх.[имандрита] Кирика. Просит прислать ему еще один экземпляр»[64]. И в наши дни[65] на Святой Горе сохраняется интерес к творчеству Зайцева.

Б. К. Зайцев, Алексей Смирнов и В. А. Зайцева в Притыкино