На арене со львами

— Я давно ищу случая выложить этому сукину сыну все, что я о нем думаю.— Голос Миллвуда звучал все так же громко.— Собрать тайком материал на человека, а потом толкнуть в газетке может только сукин сын, патентованный сукин сын — я это каждому скажу!

— Брось, Миллвуд, так нельзя.— Зеб Ванс благодушно тряхнул его за плечо. Из лесу выполз автобус и стал подниматься по склону.— Не надо обращать на Миллвуда внимания, друзья. После того как скончалась бедняжка мисс Перл, у него испортился характер. Слушай, Миллвуд, ты ведь окончательно…

— Ты мне скажи, это он, сукин сын, засадил Бадди в тюрьму? Отплатил подлостью за добро сенатору Соединенных Штатов, для того чтобы убрать тебя с пути своего дружка Андерсона? Да пусть я сдохну на месте, если это не называется грязной журналистской игрой.

— Миллвуд.— Моргану показалось, что собственный голос он слышит со стороны.— Я от души сожалею.

Он смотрел на автобус, грузно взбиравшийся вверх по склону. Старался ни о чем не думать, старался не смотреть ни на Зеба Ванса, ни на ошеломленные лица всех остальных.

— Миллвуд, ты смущаешь дам,— сказал Зеб Ванс, словно выговаривал ребенку.— Что бы подумала о тебе мисс Перл? Выражай свои мысли в приличной форме.

Автобус сердито фыркнул и остановился. Дверцы отворились, впуская пассажиров, те с любопытством поглядывали на Миллвуда. Длинные, косые солнечные лучи расцветили поднятую автобусом пыль причудливыми, яркими узорами. Миллвуд начал было ворчать, но Зеб Ванс крепко подхватил его под локоть.

— Хватит, Миллвуд, влазь. Пока, дружище! Ты, верно, заметил, что Миллвуд малость но в себе, но капелька живительного напитка приведет его в норму.

Морган машинально кивнул, он старался ни о чем не думать, но не мог не чувствовать, даже на время не мог. Хотелось спрятаться — не от испуганных, любопытствующих физиономий, от самого себя. Казалось, все бесчестное и подлое, что было в его жизни — ложь, распущенность, падения, несбывшиеся надежды Энн, каждый случай, когда он причинил кому-нибудь боль или ущерб, даже если что-то нечаянно задел рукой или втоптал в землю былинку — все события его жизни предстали сейчас пред ним в туманной пестроте пронизанной солнцем пыли. Но что мне оставалось делать? Морган был уверен, что произнес это вслух.

— Ну, влезай да усаживайся помаленьку,— уговаривал приятеля Зеб Ванс.

Чарли Френч подхватил Миллвуда под локоть с другой стороны.

— Давай, старина,— сказал он.— Зачем понапрасну бить ноги?

Френч оглянулся на Моргана как будто сочувственно. Затем Чарли и Зеб Ванс начали подталкивать Миллвуда к автобусу.

— Ну что, сказал я сукину сыну правду в глаза? — вдруг громко спросил Миллвуд, ни к кому не обращаясь.

Да, конечно. А Моргану показалось, что он и это сказал вслух. Конечно, Миллвуд высказал сукину сыну правду. Но он уже сам понял, что вслух ничего не сказал, ни словечка.

— Похоже, старый хрен тебя не очень жалует,— сказал Адам Локлир, когда закрылась дверь автобуса.

— Был такой Бадди Пруден.— Моргану стоило только заговорить, и слова так и посыпались.— В минувшие времена — правая рука Зеба Ванса. Мне кто-то проговорился про него, я чуть копнул и откопал кой-какой матерьяльчик. Насколько я мог выяснить, Бадди действовал не в одиночку. Использовал служебное положение, фамилии сенаторов, личные их бланки и бланки Зеба Ванса в том числе. Устраивал в комиссии по делам связи какие-то махинации, брал ссуды в управлении по делам мелких предпринимателей, ну и прочее. Я тиснул этот материал, после чего Бадди с компанией отправились за решетку. Зеб Ванс взял всю ответственность на себя и ушел в отставку.

— Чудовищная история,— сказал Гласс.

— Обязанности свободной прессы,— певуче провозгласил Кэрли Лейтон,— не всегда приятны. Впрочем, должен сказать, со мной ваша газетная братия обходилась весьма милостиво.

— Кэрли, вы автобус прозевали,— сказал Морган. Автобус уже сползал вниз по склону.

— Что ж, пешком пройтись только полезно. И кроме того, я с удовольствием вспомню прошлое, все свои труды на поприще высокой политики.

Морган рассеянно кивнул.

— Но уверен, что я мог бы в то время поступить иначе. Зеб Ванс всегда считал, что это клевета, возможно, потому, что мою статью напечатали буквально накануне того дня, как он снова выставил свою кандидатуру. Он утверждал, что если б я изложил ему все факты прежде, чем отдать их в газету, он обязательно доказал бы мне, что на Бадди возвели напраслину или втянули его в эти дела без его ведома. Говорил ли Зеб все это искренне, я никогда не мог понять, только знал, что с Бадди они приятели и Зеб Ванс отстаивает своего.

— Чудовищная история,— повторил Гласс.

— Бадди отсидел всего несколько месяцев. Но тюрьма его сломила, он вернулся совсем другим. Несколько лет назад он умер.— Морган начал спускаться с холма, остальные молча двинулись следом.— А статья была премирована, как лучшая журналистская работа. Мало того, мне предложили место в Вашингтоне. Можно сказать, с тех пор я и встал на ноги. Поистине чудовищная история.