На астероиде

- Если Марина разрешит, я сам тебе отвечу, - живо обернулся всем корпусом Семен, и командиру пришлось "приземлять" гостя в кресло. Спасибо, Витя... Так вот, содержание фобии может быть чуждым, но частота нервного импульса, несущего страх и подавленность, всегда одна... Значит, если существует это, как ты говоришь, излучение, то оно наверняка воскрешает в душе каждого человека его собственные потери и печали. А у кого их нет?

- Убедил, - без особого удовольствия буркнул Панин. - Ну, дальше, Марина!

Знавшая обостренное самолюбие командира, она постаралась польстить:

- Кстати, шеф, ты зря спешишь объявить себя профаном. Излучение - это абсолютно точный термин; именно то, о чем я хотела сейчас говорить.

Вы, конечно, знаете, что олени во время пурги сбиваются в тесный круг. В центре круга всегда детеныши, молодняк. Как по-вашему, что объединяет оленей?

- Генетически закрепленный условный рефлекс.

- Правильно, но какая команда "включает" этот рефлекс?

- Ну... Я как-то не думал над этим... рев вожака, какое-нибудь его движение... Сама пурга, наконец!

- Возможно, и так. Но скорее все происходит иначе. Почему хранит такую строгую форму стая перелетных птиц? По какой команде мгновенно сворачивает и перестраивается миллионный косяк сельди? Все эти общие действия, где отдельное живое существо выступает в качестве блока большой, "сверхличностной" системы, вряд ли они были бы возможны без моментального обмена информацией...

- Спорно, но примем как рабочую гипотезу. Стало быть, по-твоему, и человек...

- Да, Сенечка, и он, родимый! И особенно здесь, в космосе.

- Вот тут я уже, с грехом пополам, кое-что понимаю, - радуясь тому, что наконец-то сможет полноценно поучаствовать в беседе "посвященных", заговорил командир. - Еще Уильям Росс Эшби сказал, что сложность системы можно характеризовать ее разнообразием. То есть чем сложнее эта сама система, тем больше у нее возможных состояний, вариантов поведения. А мозг, сами понимаете, машинка не из простых.

- Динамический слепок со Вселенной, по словам Дени Дидро, откликнулся Семен, шутливо парируя ссылку на Эшби.

- Именно. Сейчас еще Гомера приплетем к нашим дрязгам! - не уступил Панин. - Итак, мозг... На Земле все для него привычно, условия работы более или менее постоянны. Значит, состояний уже не бесчисленное множество, есть наиболее вероятные, так? А здесь, в чертовой дыре, вероятность любого хода событий почти равная. Мозг волнуется. Неуютно человеку. Куда его космос легонько подтолкнет, туда он и зашагает... Хоть к самоубийству, хоть к полной беспечности.

- Позвольте, я продолжу? - нетерпеливо вмешалась Марина. - Хочется уже дойти до ясности, чтобы потом вместе найти лечение. Все верно, Виктор Сергеевич. И это расшатывание привычного мозгового состояния... оно ведь связано не только с необычностью космической среды!

- А с чем же еще?

Марина помедлила:

- Вы знаете, что у нашей "кольцевой волны" есть... вернее, были когда-то земные аналогии?

- Вот уж не предполагал! - сразу откликнулся Виктор Сергеевич.

Семен только повел бровями. Его рассеянный взгляд и небрежная поза начинали не в шутку сердить Стрижову. Что бы взять да выложить сразу карты! Пациенты мы ему, что ли?!

- Кликушество, например... Лет триста назад в забытой богом деревне внезапно падала баба на землю, начинала биться, выть дурным голосом... И, глядишь, в другой избе овладели хозяйкой "бесы", в третьей... Иной раз есть и такие данные - за много километров перекидывалась эта болезнь, через леса, реки, захватывала целый край. А ситуация в малозаселенных районах тогда была в чем-то подобна здешней, астероидной. Изолированные друг от друга, замкнутые общины. Почти никаких новых впечатлений, особенно в холодное время. Монотонная, унылая жизнь.

- Ну, Марина, ты все-таки не заговаривайся! - сказал Панин, обиженный за предков. - Какая же у нас унылая жизнь?! Ничего себе...

- Извините, шеф, я не то хотела сказать... Просто и на редко заселенных просторах, и в космической пустыне мозгу недостает впечатлений. А ведь мозг-то наш, надо полагать, генетически рассчитан на переработку некоего определенного массива информации. Если ее нет - голод... Неустойчивое психическое равновесие. И тут, Виктор Сергеевич, приходит долгожданная пища - в виде излучения чужого психоза...

- Ага, вот тут я, кажется, тебя, Маришка, окончательно понял! возрадовался Панин. - Природа пустоты не терпит... Скажем, в большом городе мозг до того загружен впечатлениями, работой, что ему не до слабых излучений. Редко, редко он их принимает, в исключительных случаях! Другое дело - в пустоте, в безлюдье... Чувствительность, должно быть, подскакивает раз в тысячу!

- Вот именно! И достаточно появиться одному какому-нибудь чрезмерно возбужденному, вроде Альгадо...

- Значит, не информатизмы, как мы поначалу думали, - с видом величайшего удовлетворения сказал Тарханов, - а, так сказать, наоборот "антиинформатизмы"! Любо-дорого... И возразить-то мне, в общем, нечего. Неожиданно Семен посерьезнел, подобрался в кресле. - Нечего, кроме одного!