На астраханском направлении. Хулхута – неизвестный участок Сталинградской битвы

Были и трагические случаи. В 159‑й осбр один из бойцов пошел оправиться. Внезапно объявили тревогу, и он впопыхах побежал обратно, оставив в поле автомат. Результат: «военно-полевой суд дал Володе десять суток «строгого ареста», расстреливать уж не стали. Посадили его в траншею, сверху его часовой охранял, который постоянно менялся. Каждый день ему спускали в траншею котелок кипятку и четыреста грамм хлеба на сутки. Пока он сидел в этой яме, у него по телу пошли чирьи. Десять суток он там отсидел, его вынули и сразу в госпиталь отправили. А там начали его лечить, но у него от этих чирьев уже пошло заражение крови. И все, там же в госпитале Володя и умер»²⁸⁷.

Определенная логика в действиях особистов, впрочем, была. Так, 30 сентября в 01:30 в песках Армазрык командир взвода саперов 152‑й осбр младший лейтенант Трусов с двумя бойцами задержал девять человек с листовкой-пропуском, пытавшихся перейти линию фронта²⁸⁸. 17 октября в той же бригаде был расстрелян санитар 2‑го осбат Ахметов, поранивший себе ладонь левой руки из ППШ с целью госпитализации²⁸⁹.

Советское командование постоянно боролось с разведением ночью озябшими бойцами костров. Кроме того, из-за отсутствия надлежащей координации несколько машин подорвались на собственных минных полях²⁹⁰.

Последнее было неудивительно, так как ввиду отсутствия истребительного прикрытия командование предпочитало транспортные перевозки осуществлять по ночам. Евгений Рогов из 159‑й осбр обычно ждал раздачу еды между полуночью и двумя часами ночи: «как только начинало темнеть, так кухню цепляли к «полуторке», и та везла ее на передовую и там начинали раздавать пищу. Привозили перловый рыбный суп, но пока довезут, перловка превращалась в кашу, та рыба, которая была в супе, разбивалась на мелкие волокна и уже получалась рыбная перловая каша. Самое главное, что это была горячая пища, поэтому ели ее с удовольствием. Кроме того, на передовой давали по девятьсот грамм хлеба: выдавали большой круглый каравай на троих. Чтобы поделить, приходилось этот каравай рубить на три части. Когда брали из пекарни этот хлеб, он был еще горячим, но в пути он успевал остыть и замерзнуть до такой степени, что, когда его рубили, мякоть блестела инеем. Но мерзлый хлеб не станешь же кушать. Поэтому расстегивали куртку, клали кусок хлеба за пазуху и там отогревали»²⁹¹.

152‑я осбр и 556‑й тбат действовали под Хулхутой. Чуть восточнее расположилась 34‑я гвсд. Обвод по-прежнему защищался двумя УРами: 116‑м в районе Джакуевки, 78‑м у Икряного. Обе танковые роты использовались как неподвижные огневые точки: 1‑я в зоне 116 УР, 2‑я в зоне 78‑го УР. 46‑й дивизион бронепоездов действовал у Дельты, Бузана, 30‑й дивизион – в направлении Николаевка, Яндыки, а 33‑й дивизион – близ Улан-Хола.

7 октября 2‑й и 3‑й батальоны 52‑й осбр покинули Астрахань и направились на левое крыло обвода к Яндыкам, Оля и Долбани. Затем к ним присоединились и другие два батальона бригады. 899‑й сп 248‑й сд, штаб которого находился в Енотаевке, занимал передовыми отрядами Цаган-Усун-Худук (Сарпу – 2 усиленные роты), Юсту (1 усиленная рота), Харбу (1 усиленная рота), Бергин (Хазык – два усиленных стрелковых взвода). Остальные силы 248‑й сд стояли в Астрахани: 902‑й сп – в Стрелецком, 905‑й сп – в Карантинном²⁹², 771‑й ап – в Солянке. Штаб дивизии расположился в курортном местечке Тинаки чуть восточнее Астрахани. Герасименко предполагал направить всю 248-ю сд к Сарпинским озерам, но проблемы с транспортом и снабжением вынудили его отказаться от этой идеи²⁹³.

159‑я осбр к 9 октября сосредоточилась на западной окраине Астрахани, в Морском и Красноармейском поселках. К этому времени она насчитывала 5587 человек, имела 347 лошадей, 2 автомашины, была оснащена 1223 ППШ, 9 станковыми пулеметами, одним 82‑мм минометом, 14 легкими минометами и 16 ПТР. Бригаду возглавил полковник А.И. Цыганков. Бригада была сформирована из курсантов военных училищ, а наполовину из мобилизованных узбеков. Вскоре ее стали пополнять астраханцами.

Эвакуированный из Украины рабочий Василий Малиниченко, призванный в армию уже в Астраханском округе, рассказывал, как готовили 159-ю осбр: «Во дворе горвоенкомата нас выстроили и послали в Новоромановку. Там мы обустроили себе ночлег, и сразу же переоделись в английскую форму: шинели желтоватого цвета и ботинки. На другой день от астраханской жары полопались подметки на новых ботинках. Начали учиться строевой подготовке, и вскоре нас послали в село на берегу Волги, где сформировали 159-ю стрелковую бригаду. Я стал работать связистом, потому что хорошо разбирался в радио. Назначили телефонистом, получил звание ефрейтора, вооружили карабином Мосина. Начали мы заниматься, выходили в поле, где нам давали телефоны и учили вести переговоры. Учеба заняла примерно несколько месяцев, после чего нас отправили Калмыцкие степи. Высадили на какой-то станции, дальше поезда не шли, приказали окопаться, вырыть ямки по два человека. Дали по 100 грамм «фронтовых», покушали консервов»²⁹⁴.