На берегах Альбунея

Одобрив решение старика, сыновья принялись рассуждать о подробностях этого.

– Яма-то зачем же, батюшка? так будет нам неудобно стряпать, а Лару нужна только пещерка, его коробка из камней в земле.

– Глупыш!.. а как же вы меня без ямы-то в эту коробку засадите? для того и яма; после, когда вы со мною справитесь, все кончите, зарыть ее надо.

Сын оглядел коренастую фигуру старого здоровяка и наклонился под очаг с великим сомнением, соображая предстоящее ему дело на глазомер.

– Для тебя тесна эта коробка, батюшка; мы тогда на тебя много холстины навьючим.

– Навьючивайте! чем теснее сидит Лар в каменной коробке, тем лучше – кости свои по разным углам не разбросает, весь навсегда цельным останется, – связывать Лара нельзя ведь, сыновья; поэтому пусть он держится в целости самою коробкой. Мне там будет не тесно, а как следует. Это вот ямка для ног, чтобы спустить их с сиденья; сюда Лар будет вами посажен, чтобы лицом был к Востоку, а тут на камень вы перед Ларом поставите горящий факел; жертвенное, что я сам себе приготовлю, поместите мне на колени.

– А ты бы влез, сел, попробовал, примерился!..

– Ни, сын!.. раньше времени этого нельзя; да я и так знаю, что все будет ладно; я себя поясом мерил.

– Когда же угодно тебе, батюшка, переселиться сюда с нами?

– Дом совсем готов, готово и твое помещение.

– Торопиться я не хочу, сыновья, но и откладывать это не к чему. Мы уж очень давно живем в лесу; боялся я, что умру, не достроив дом, и вы меня в землянке нашей похороните. Вот сноха родит; взгляну на нового внука, имя ему дам, благословлю... да и с виноградом еще вы не управились... надо, чтоб ваши бабы для меня платье новое на смерть хорошо вышили всякими узорами и строчками. Я всегда рядиться любил; хочу и Ларом у вас сидеть по-праздничному. Когда со всем этим управимся, тогда уже... тогда и попирую я с вами в последний разок... как можно веселее, кончу жизнь, чтоб и в землю-то сойти веселым. Ко дню будущего новолуния, полагаю, все вы мне изготовите. Назначу я тогда день, созову родных, устрою пир. Следите тогда за мною, глядите на меня и запомните все, как у нас будет это. Я вам подам на себе пример, как надо сходить в землю – с веселым духом, охотно – чтоб новым хозяевам в доме весело и легко жилось, Лар должен сесть весело.

– Все исполним, батюшка, что прикажешь нам к этому дню.

– Живите, как я жил, а когда наступит время, ваши сыновья станут клониться к старости, а вы совсем состаритесь, тоже сядьте Ларами дома заживо, охотно и добровольно, без понуждения от родных. Вас трое, сыновья; поэтому я сделал в этом доме три двери. Старший пусть сядет Ларом вот здесь под главный ход, против очага; эта дверь ведет к лесу; Лар будет охранять охотников; второй поместится пусть вон там, под боковую дверь; она ведет в поля и горные пастбища; ее Лар назначается для пастухов и пахарей; ты, третий сын, будешь Ларом рыболовов и огородников; садись под ход, ведущий к реке и ее берегу, где мы посеяли репу и все другое.

Если вы любите ваших сыновей, как я вас люблю, и желаете им всего хорошего, как я вам желаю, то поступите, как я поступлю: садитесь в Лары, как я, при полных силах, гораздо раньше того времени, когда станете хиреть, дряхлеть, сделаетесь сыновьям в тягость, как лишнее бремя, и они примутся уговаривать вас уйти из семьи.

Сыновья молчали на эту речь старого дикаря; ни один из них не осмелился произнести возражений из того сорта, что «старик не надоест им или их сыновьям», – во времена япигов это было невозможно, как и никакая неискренность, никакая критика или хоть тень несочувствия тому, что свято, как обычай племени.

Семья деятельно занялась приготовлениями к пиру для новоселья; оповестили всю родню об этом и о решении их главы сойти в землю, стать Ларом жилища.

Родня одобрила желание старика, как похвальное дело, по понятиям этих дикарей, и приветствовала его заранее присланными разными дарами, нужными в новом хозяйстве его семьи; переселенцы благодарили, но ничего из подаренного не внесли в новый дом: после устроения пещерки он был заперт; первою утварью туда должно было внести утварь жертвенную, а первым обитателем ввести и поселить Лара; он должен был своею рукою отпереть все входы и перешагнуть все пороги прежде других. Так решено веселым стариком сообща с его сыновьями, так одобрено и его братом с другими старшими родичами.

В назначенный день с самой утренней зари япиги сошлись на берега Альбунея к переселенцам праздновать их новоселье.

Яства и напитки дикарей были незатейливы, изготовляемые лишь в натуральном виде без приправ. На пиру не подавалось ничего такого, чего каждый из участников не имел бы у себя на трапезе в будни. Мрачные орды итальянских аборигенов не только не старались удивлять своих ближних кулинарными новостями, но никто и не стал бы есть ничего нового, если бы это подали им. Всего неизвестного они опасались, не проявляя склонности изведать его.