На берегах Гудзона. Голубой луч. Э.М.С.

— Но я думаю, что будет лучше оставить вас на свободе. Но вы будете находиться под моим надзором, мистер О’Киффе. Я считаю, что это так же верно, как если бы вы сидели в тюрьме.

О’Киффе, казалось, не вполне понял смысл этих слов.

— Мы должны поехать в тюрьму, — воскликнул он.

— Хорошо. Но я буду сопровождать вас. Не забывайте, что вы находитесь под моим надзором.

Они поехали в сопровождении полицейского, сидевшего на козлах.

Креган, вызванный в комнату для посетителей, сообщил, что Винифред была здесь, но не пробыла и четверти часа; она сказала, что торопится домой, так как дома ее ждет мистер О’Киффе.

Джонсон язвительно усмехнулся.

— Мисс Кардиф хотела проститься со своим женихом. Это нельзя назвать глупым, но даже самый умный человек может ошибиться. Пойдем, мистер О’Киффе, я хочу поговорить с привратником.

Из слов привратника выяснилось одно чрезвычайно странное обстоятельство. Господин, которого привратник принял за репортера, приехал в автомобиле и приказал шоферу подождать его. Вслед за тем подъехал другой автомобиль, из которого вышел человек, которого он принял за секретаря, и спросил привратника, поднялся ли уже приехавший до него господин наверх. Получив утвердительный ответ, он подошел к шоферу первого автомобиля, уплатил ему и отпустил его. Второй автомобиль стал на место первого. Человек, приехавший в первом автомобиле, вышел чрезвычайно взволнованным из тюрьмы и сел в автомобиль; его секретарь поместился рядом с шофером, и они уехали.

— Опишите наружность секретаря, — сказал О’Киффе, задыхаясь.

— Смуглое, не английского типа лицо, с черной бородой и черными бровями. В руке он держал странную черную палку с ручкой, изображавшей львиную голову с блестящими красными глазами.

О’Киффе побледнел. Перед ним промелькнуло лицо человека, весь день следовавшего за ним по пятам. Да, по-видимому, удар, поразивший Винифред, предназначался О’Киффе.

Джонсон с изумлением наблюдал за ним.

— Вы прозевали свою карьеру, мистер О’Киффе. Мир потерял в вас великого актера, — сухо сказал он. — Вы гениально играете свою роль.

— Вы должны мне поверить, Джонсон. — Голос О’Киффе дрогнул. — Ведь возможно, что мисс Кардиф угрожает опасность. Я еще раз повторяю: я сказал вам правду, только правду. Они расставили сети для меня, а мисс Кардиф случайно попала в них.

Волнение О’Киффе, его бледность, его дрожащие руки произвели некоторое впечатление на Джонсона. Но все же он насмешливо спросил:

— Они? Кого вы подразумеваете под этим таинственным «они»?

О’Киффе подобно молнии промелькнула мысль о ночном посещении мистрисс Уэргем. Кто-то хочет убрать его с пути: он кому-то мешает. И он подумал о той таинственной силе, которой бросил вызов.

— Мне нужно пойти домой! — воскликнул он. Ему пришло в голову, что теперь в его квартире хозяйничают его враги, так как предполагают, что он не может туда вернуться.

— Ничего не имею против, — ответил сыщик. — Я готов оказать вам услугу. Вы можете отправиться домой, а я буду вас сопровождать.

Они поехали к О’Киффе. На лестнице их встретил какой-то заспанный уличный мальчишка.

— Вы О’Киффе? — спросил он, подходя к репортеру.

— Да, а что тебе нужно?

— Вот что я нашел. Если вы О’Киффе, я должен вам это передать. — И он протянул ему маленькую кожаную сумочку.

— Что такое? Да, ведь, это сумочка мисс Кардиф, — воскликнул репортер. Он поспешно открыл сумочку и вытянул из нее сложенный вчетверо листок бумаги. На нем было написано: «Умоляю того, кто найдет сумочку, доставить ее с этим письмом мистеру О’Киффе, улица Генриэтты, 2, в Ковент Гардене. Кошелек он может оставить себе».

— Где вы нашли сумочку? — спросил мальчика О’Киффе.

— Очень далеко отсюда на самой окраине города. Она лежала на земле.

О’Киффе пробежал записку, написанную крайне неразборчиво, по-видимому, наспех:

«Происходит нечто ужасное. Автомобиль едет куда-то за город. Я пыталась спросить шофера, но он не отвечает. Рядом с ним сидит какой-то незнакомый мужчина с большой черной бородой. Машина все ускоряет ход. Я умираю от страха. Спасите меня, О'Киффе. Ради бога, спасите меня.

Винифред Кардиф»

Глубокое отчаяние овладело О’Киффе. Несчастная находится в руках гнусных негодяев. Как ее найти? Он со стоном передал записку Джонсону и, закрыв лицо руками, присел на ступеньку.

Джонсон прочел записку. Хотя он несколько сомневался в ее подлинности, но все же не мог не согласиться с тем, что произошло нечто серьезное.

Отчаяние О’Киффе было неподдельно. Положив руку на плечо репортера, Джонсон сказал совершенно изменившимся тоном:

— Послушайте, О’Киффе. Мне трудно поверить этому нелепому письму, но я вижу, что вы чем-то ужасно расстроены. Я возвращаю вам свободу, но предупреждаю, что за вами будут следить.

О’Киффе пожал своему противнику руку.

— Спасибо, Джонсон, вам не придется пожалеть об этом.