На берегах реки Ждановки

Интересные воспоминания о своей жизни на улице Андрея Петрова оставила Агриппина Ивановна Морщихина, в девичестве Куприянова. Ее отец, купец Иван Куприянович Куприянов, построил на Большом проспекте два доходных дома, один из которых располагается на углу Большого проспекта и Лахтинской улицы имеет № 60/1. Некогда на этом месте стоял двухэтажный деревянный дом, его и приобрел Куприянов, когда Агриппине было пять лет от роду (она родилась в 1876 году). Как вспоминает Агриппина Ивановна, их семья жила на втором этаже, а на первом – артель маляров человек пятнадцать, работавшая у Куприянова. В то время было принято использовать недвижимость с выгодой: либо сдавать под жилье и мастерские, либо селить своих же работников, как это сделал Куприянов. Сразу же стали строить каменный дом, для смачивания кирпичей во дворе вырыли колодец, и брат Агриппины Андрей во время игры упал в этот колодец. В бессознательном состоянии его вытащили и с трудом откачали; потом он часто кричал по ночам, что тонет.

Агриппина Куприянова. Фото конца XIX века

На Петербургской стороне в то время, по воспоминаниям Морщихиной, с утра до вечера не смолкали крики торговцев. Предлагали то рыбки живой – окуня, ерша, сига, неся на голове корзинку с рыбой и корзинку со льдом; то свежую землянику и малину, то голландские сыры. А парное молоко разносили утром и вечером, и оно никогда не пропадало со стола.

Коров пасли в конце нынешней улицы Ленина. Каждое утро трубил пастух, и набиралось порядочное количество коров, принадлежащих жителям Петербургской стороны.

Петровская улица вся была в садах, имелся он и у Куприяновых в глубине двора, где росла сирень, малина и смородина. Однако самое любопытное, что в конце XIX века в садах был и весь Большой проспект. Дети Куприяновых ходили в гости к богатой знакомой, имевшей особняк на углу Матвеевской (Ленина) улицы и Большого проспекта. Сад, как пишет Агриппина Ивановна, при этом особняке был от Большого до Пушкарской: «Как войдешь, направо – тенистая липовая аллея, средняя аллея – серебряных тополей, а крайняя аллея – полна малины. На Большой выходил цветник – пионы, флоксы и другие цветы росли на куртинах; между аллеями – яблони. Вдоль Пушкарской – аллея из барбариса, небольшой огородик вдоль Матвеевской и много ягодных кустов. Беседок в саду было много, были и китайские… В них устраивали спектакли и балы».

Не правда ли, хоть одним глазком взглянуть бы на такую Петербургскую сторону!

* * *

Самым глухим, или, говоря современным языком, депрессивным районом, являлось устье Ждановки. Примечательно, что таковым оно оставалось вплоть до начала XXI века. В 1720-х годах здесь находилось кладбище Тайной канцелярии, острог для заключенных, а в районе нынешней Новоладожской улицы располагалась упоминаемая выше Колтовская слобода.

Существовало целых восемь Колтовских улиц. Часть улиц в результате перепланировки исчезла, однако Большая Колтовская (Пионерская) и Колтовская набережная (наб. Адмирала Лазарева) просуществовали вплоть до середины XX века. Каким-то чудом до нынешних дней сохранила название Средняя Колтовская улица.

Предания свидетельствуют, что блаженная Ксения ночами уходила молиться, а иногда и ночевать в район нынешнего Чкаловского проспекта: здесь в то время были роща и луг, а за рощей уже до самой Малой Невки – только лес и болота.

На Петербургской стороне находилось в то время сразу несколько богаделен и приютов – где, как не на окраине города, устраивать подобные заведения? В частности, одна богадельня находилась возле церкви апостола Матфия, другая – в районе Введенской улицы, недалеко от церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы. Так что жертвовать «копеечку» было кому.

Архивы доносят до нас сведения и об обратной стороне жизни простого люда. В середине XVIII века на Петербургской стороне имелось аж тридцать кабаков. Наверное, больше, чем сейчас. В них продавалось «мелкими чарками вино, водка, пиво и мед для подлаго народу». Без развлечений солдатские слободы явно не оставались.

Обнаружили краеведы в старых адресных книгах и дома некоторых из людей, упомянутых в житии блаженной Ксении, в связи с творимыми ею чудесами. Дом Евдокии Гайдуковой (в девичестве – Беляевой) находился на улице Бармалеева за Малым проспектом. Известна Евдокия тем, что однажды, встретив на улице блаженную Ксению, услышала от нее странные слова: «Возьми пятак, тут Царь на коне. Потухнет…». Удивленная Евдокия поспешила к своему дому и увидела его в огне; но не успела она подойти, как огонь потух.

Дом Голубевых, как пишет в статье «Адреса блаженной Ксении в Петербурге» В. Синкевич, согласно «Атласу частей Петербурга» за 1849 год, находился невдалеке от дома Ксении – на Шамшевой улице. На семнадцатилетней дочке вдовы Голубевой сбылось пророчество блаженной Ксении, когда она во время обеда, обращаясь к ней, внезапно сказала: «Красавица, не вари кофе, когда муж твой жену хоронит на Охте. Беги скорее…».