На берегу незамерзающего Понта

Он проворчал что-то одобрительное — нужно же как-то реагировать. И, перехватив ее ладонь удобнее, энергичной походкой последовал по перрону среди мельтешащих людей и звуков. Среди чемоданов, тележек, объявлений прибытия поездов и голосов торговок и прохожих. Когда они вынырнули на улицу и подошли к парковке, Стас подмигнул ей и весело спросил:

— Сюрприз хочешь?

— Хочу!

— Значит, будет сюрприз. Садись!

Полина не заставила просить себя дважды и шустро расположилась в машине. В ее любви к сюрпризам и подаркам тоже было что-то детское, и она не хотела в себе этого менять. В конце концов, Штофелю это нравилось. Он наслаждался ее молодостью и непосредственностью. Тем, чего в нем самом давным-давно не было. Или никогда не было. Лучшая школа города. Отличные отметки. Активное участие во внеурочной жизни. Олимпиады. Золото на финише. Новое начало — престижный вуз в Киеве. Бурная пятилетка самостоятельности и половой свободы. Красный диплом. И внезапное возвращение домой, когда и родители, и друзья предполагали, что ему прямая дорога в министерство. Очередной старт — отцовский бизнес, который был ему дороже любого карьерного продвижения. И постепенно взятый в руки город у моря, где даже дышать без ведома семьи Штофель было невозможно. Стасу исполнилось всего тридцать два года, а будто бы три жизни прожил.

— Чем тебя опять нагрузили? — спросил он, устраивая сумки на заднее сиденье. — На электричку хоть посадили? Или сама волокла?

— Я будто между двумя враждующими армиями, — рассмеялась Полька.

— С чего вдруг? Я всего лишь беспокоюсь.

— Вот и они там просто беспокоятся.

— Что ты маленькая Красная Шапочка, а я тебя съем?

— Что я сама таскаю сумки, — от смеха из ее глаз брызнули слезы.

— Смешно, — проворчал Стас и уселся в водительское кресло возле Полины. Легко щелкнул ее по носу и взялся за руль. С ней он всегда обходился без водителя. — Никого себе за два дня не нашла в вашем диком селении?

— Нашла, — деловито сообщила Полина.

— М-м-м?

— Так получилось!

— И как это у тебя так получается?

— Само как-то. Я не виновата.

— Полька!

— Шо?

— Кто?

Полина выдержала драматическую паузу и сказала:

— Наглая жирная чайка.

— Черт! — выдохнул Стас.

— Вот будто ты не знаешь, что мне никто не нужен, — проговорила она, разглядывая его профиль.

— Ты меня до седины доведешь. Твоя мать будет ворчать еще больше.

— Седина тебя только украсит.

— Не подлизывайся. У тебя это плохо получается.

— Ну и ладно! — вздохнула Полина. — Тогда моя очередь. Как провел два дня без меня?

— Разумеется, работал. Что еще я могу без тебя делать? — в лоб спросил он, не поддаваясь на провокации и не включаясь в игру.

— Пойти на рок-концерт и увлечься солисткой.

— Смешно, — уже второй раз за последние десять минут констатировал Штофель. Повернул к ней голову и неожиданно улыбнулся: — И что бы ты сделала?

— Я? — Полина сосредоточенно свела брови на переносице и напустила на себя задумчивый вид. — Я-я-а-а-а бы-ы-ы-ы… Пристрелила бы обоих!

— Да? — недоверчиво усмехнулся Стас и вернулся обратно к дороге. — Максималистка.

— Ну как-то так, — пожала она плечами и отвернулась к окну, странным образом понимая, что не только бы не выполнила заявленного, но еще большой вопрос, насколько сильно ее бы задело случившееся. Думать об этом долго не довелось, но наступившее в салоне молчание казалось вечностью. Они немного попетляли по весеннему городу, в уголках которого золотом отражалось апрельское солнце. Ехали не к ней. И, что характерно, не к Стасу. Но задавать ему вопросы сейчас, в этом настроении уже не хотелось. Впрочем, вопросы были не нужны.

Свернув куда-то с центральной улицы и припарковавшись на свободном парковочном месте у обочины, Штофель повернулся к Полине и снова улыбнулся. На этот раз чуть самодовольно.

— На выход! Паспорт с собой?

— Зачем он мне? — удивилась она.

— Сейчас увидишь. Пошли, — подмигнул он ей и вышел из салона автомобиля. Обежал его и открыл перед ней дверцу. — Пошли, пошли.

Она выбралась из машины и осмотрелась. Они стояли перед автосалоном, чье название возвышалось над огромной витриной в два этажа. А прямо напротив, за стеклом, красовался черный поблескивающий Peugeot 3008. Замануха.

— Мне надоело зависеть от расписания, — неожиданно обнял ее Стас и прошептал на ухо: — Права у тебя есть… пора от теории переходить к практике.

— Нет, — очень серьезно проговорила Полина.

— Да-а… Сумки от твоей матери опять же…

— Нет, Стас. Это слишком неуместно.

— Перестань. Что неуместного? Я тебя люблю и хочу сделать тебе подарок, — он чуть крепче ее обнял. А она, невзирая на простое объятие, ощутила всем телом, всем нутром, от кожи и в глубину естества — его силу и настойчивость. Стас перекрывал кислород, не оставлял пространства. А он, между тем, продолжал нашептывать ей на ухо: — Что такого? Выберешь, какая нравится, какую хочешь. Я давно думал, еще с Рождества. А? Соглашайся, Поль.

— Это неправильно. Я не жена тебе, мы даже не живем вместе. И мама…