На берегу Тьмы

Двоюродная сестра Татьяны Васильевны, обедневшая помещица Людмила Александровна Юргенева из Подсосенья, была преувеличенно ласковой, елейной старухой. Из экономии каждый день обедала у разных родственников и соседей. Но как только приходилось гостей у себя принимать, то перед каждой переменой блюд извинялась: «Ох, жаркое сегодня пригорело» или «Ах, грибочки нынче невкусные – закисли» – так постепенно к ней перестали ездить.

Жила вдова Юргенева с дочерью. Вера Юргенева была скромной и приятной девушкой. Без денег и при матери, про которую каждый считал своим долгом рассказывать анекдоты, Вера засиживалась в девках – ей шел двадцать пятый год.

На Пасху Юргеневы привезли к Вольфам молодого врача – Петра Петровича Сергеева. Муж Юргеневой заметил одаренного крестьянского сироту и отправил учиться медицине в Казань. И вот сейчас, получив диплом, Петр Петрович вернулся в Подсосенье.

– Вот, Николай Иваныч, привезла, как обещала, нашего молодого врача, – начала хвастаться старая Юргенева.

Решение отправить сироту в университет принимал ее покойный муж, а она по скаредности противилась, но теперь, когда мужа не стало, с легкостью приписывала лавры меценатства себе.

– Да-да, конечно, помню, Людмила Александровна, – рассеянно отозвался Николай. Сейчас он мог думать только о Катерине и ее вспыхнувшей влюбленности к другому.

– А, этого, который из крестьян, что ли? – встряла Татьяна Васильевна, нисколько не смущаясь тем, что «этот, который из крестьян», сидел за тем же столом.

– Да-да, Петр Петрович – врач. Окончил Казанский университет, – костлявым пальцем указала на молодого человека Юргенева.

– Ах, чудесно, голубчик! Так вот послушай, у моей кухарки на ноге вот такая шишка… – начала было живописать Татьяна Васильевна.

Петр Петрович тут же спас ситуацию:

– Если позволите, сударыня, я приеду к вам на неделе и осмотрю вашу прислугу.

Людмила Александровна продолжила свой монолог, пользуясь ситуацией:

– Вот вы сами давеча говорили, Николай Иваныч, что лекаря в Бернове нет, – дескать, плохо это. Вот и в Малинниках кухарка…

– Дорогая Людмила Александровна, я вам больше скажу: уже справлялся по этому делу в Старицком земстве, – сказал Николай.

– Что вы говорите?

– Да, и мне подтвердили, что найдут кое-какие средства на строительство больницы в Бернове. А часть денег по помещикам в уезде соберем – и построим.

Петр Петрович не мог поверить своему счастью: недавний выпускник, он боялся, что придется возвращаться в город и искать работу. Вера подскочила и стала целовать Николая со словами «милый душка, Николай Иваныч!». Гости зашумели, стали поздравлять Николая.

– А лесу ты где возьмешь, Никола? – осадила общий пыл Татьяна Васильевна.

– В складчину дадим – и я, и Паша, и остальные соседи, да и ты, маменька, не разоришься, поучаствовав.

– Дам-дам, – подтвердил Павел.

– Ну, коли все участвуют, так и я делянку отдам. А ты, Люся?

– Ну какой у меня лес, помилуй? Одна труха.

Все рассмеялись – знали, что Юргенева прибедняется по привычке, а уж леса у нее вокруг Подсосенья найдется.

– Позволь, милый друг, не ты ли чересполосицей собрался заниматься? Когда ж управишься? – не унималась старуха Вольф.

– Ну, во-первых, лес на больницу только зимой валить будем. Вы пока, Петр Петрович, можете принимать пациентов в здании нашего волостного суда – найдем там помещение.

– Премного благодарен, Николай Иванович! – воскликнул Петр Петрович, потирая от волнения руки.

Николай, кивнув ему, продолжил, показывая на Александра:

– Во-вторых, вот мой управляющий, маменька, он и поможет с чересполосицей – Александр Александрович Сандалов.

Сердце у Катерины заколотилось. «Екатерина Федоровна Сандалова – как красиво звучит! Если Бог даст», – поправилась она, удивляясь своей самонадеянности.

– Из каких же ты будешь? – верная свой привычке, начала допрос Татьяна Васильевна.

– Из новгородских купцов, сударыня, – встал из-за стола и поклонился ей Александр. – Выучился в Московском императорском университете.

– Каков аршинник… А что ж ты в торговлю батюшке своему подсоблять не пошел?

– Не люблю торговать – не мое это.

– А в говне копаться твое? – резко заметила помещица.

За столом от неожиданности прыснули. Фриценька покраснела. Но открыто смеяться опасались, боясь навлечь на себя гнев старухи.

– Органические удобрения я считаю лучшими, сударыня, – галантно выкрутился Александр.

– Так, а вот про листья мне расскажи: вот говорят, надо по осени из лесу листья на поля завозить, гноить их в ямах и как удобрение развозить. Слыхал про такое?

– Слыхал, но не советую: удобрения получается очень мало, такой метод не оправдывает затраченных трудов. К тому же вредно для леса: почва обнажается и мерзнет, а семена деревьев сгнивают и не всходят. Нет, не советую.

Татьяна Васильевна с интересом посмотрела на нового управляющего. Он определенно начинал ей нравиться.

– Хорош, хорош, хоть и молод совсем. А чем родитель твой в Новгороде владеет?

– Несколькими домами, десятком лавок, винокурней, пекарней, сыроварней, есть отделение нашего Торгового дома в Москве в доме купеческого общества, что на Солянке.