На берегу Вселенной

Так вот, приехав утром же домой, я не сразу поехал в больницу на обед, хотя чувствовал, что надо пораньше, но я еще в магазин в супермаркет за лекарством для матери зашел за мазью, а зря. Приехал-то я еще до обеда, к 12 часам, но я узнал, что консилиум только что закончился врачи разошлись. Зайдя к завотделением, напоролся на ее грубость и раздражение. Она стала ругаться, меня обвинять, хотя сама меня не предупредила, что будет консилиум, и с тех пор на меня осерчала.

На консилиуме врачи решили (раз она кушает – мало, правда, это от капельниц с питательными веществами ей стало лучше) направить маму в больницу на Стеклозавод, а там, как я узнал от медсестры, лежат бомжи и прочие социально неустроенные люди. Мать потребовала, раз уж выписывают из гастроэнтерологии, выписать сразу домой. Мне сказали написать под свою ответственность. Дали заключение, а мать сказала, не надо ее читать, и стал торопить собирать меня в дрогу. А зима была ранняя, снег как выпал в начале ноября, так и не таял уже до конца зимы. Мы ехали на такси.

Выписавшись, она пролежала дома шесть дней. Уже не ходила. В воскресенье захлебнулась водой, когда пила, и снова стала совсем мало есть. Ко вторнику опять лицо исхудало.

Но после больницы мама могла жить дома, хоть и стала совсем лежачей. Ее доконал бильтрицид (по анализам у нее обнаружили свиной цепень) – врач в поликлинике выписала почему-то именно это лекарство и сказало, что оно растворяет червя, а я купил в понедельник 16 ноября и дал ей две таблетки часов в пять. Правда от остальных четырех таблеток она отказалась, так как плохо почувствовала. Но сердце стало сильно биться, одышка сильная появилась – как до этого не было и от массажа уже не проходило. Потом прочитал в инструкции, что бильтрицид вызывает нарушения сердечного ритма. Утром в среду вызвал скорую, когда она уже в ступор впала. И не приходя в сознание через полторы суток, она скончалась.

Что за врач-инфекционист такая! В интернете я прочитал, что здоровые-то люди от бильтрицида в кому впадают.

19 ноября мама скончалась в реанимации Железнодорожной больницы – туда ее увезли машиной реанимации из дома накануне, 18 ноября.

Диагноз из справки о смерти: полиорганная недостаточность, вызванная алиментарной дистрофией. Весила она 32 килограмма.

Как сказала проректор моего вуза уже после смерти мамы – «У всех так».

Подобными рассказами о небрежном отношении медиков к больным полнится современная жизнь. Такое положение с затягиванием госпитализации, видимо, характерно для врачей. И видна тенденция. Еще в конце октября, входя в кабинет к завамбулаторией, я услышал несколько фраз ее разговора с медсестрой. Медсестра сказала, что надо положить в больницу одну 80-летнюю пациентку, но Дыжид Дашиевна отказывала. Медсестра: «Анализы устарели, надо заново сдавать. И состояние тяжелое».

2.4.Антидиректор-1

После смерти матери 19 ноября 2015 года я довольно быстро устроился на работу в отдаленный филиал городской сети библиотек.

Но для дальнейшего понимания подоплёки событий, необходимо вернуться ненадолго в сентябрь 2014 года, когда еще при жизни матери, я был безработным, как рассказано в прелюдии. Тогда поначалу удалось устроиться в эту самую библиотеку, в ее центральный корпус – но наглый Паша Хонгодов, заведующий Информационным центром библиотеки, куда я устроился админом, стал изводить меня. Мама решила: увольняйся во что бы то ни стало!» А то бы он меня съел. Так, в сентябре 2014 я проработал всего два с половиной дня в Центральной муниципальной библиотеке.

И вот конец ноября 2015 года, прошло всего несколько дней после смерти матери: я вошел в кабинет директора муниципальной библиотеки. Перед директрисой Ларисой Цыреновной сидела полноватая женщина бурятка лет тридцати – в синих широких джинсах и бесформенном белом свитере. Лариса Цыреновна представила ее мне – это Ольга, начальник заведующая филиалом в пригородном поселке Забайкальском.

И напоследок директор громко бросила вслед мне: Ты же здесь работал год назад. Смотри сейчас, характер не проявляй! – таким громким голосом на повышенных тонах, словно я малолетний хулиган.

Я вышел под ее нахальное «напутствие» из кабинета.

Посоветовавшись с приятелем Виталием Т., мы решили, что директор что-то перепутала, с памятью плохо.

И вот я уже работал недели две библиотекарем в том отдалённом филиале п оселке Забайкальский, как замдиректора Тимур Булатович вызывал к себе, чтобы я привез ему лист медосмотра, он объяснил, что директор хочет посмотреть справку о моем здоровье. Сказал приезжать на следующее утро.