На Большом Каретном

– Что же, пожалуй, вы правы, – согласился с Бойцовым Яковлев, поворачиваясь лицом к Майкову. – Капитан, вы сказали, что это «во-первых». А что во-вторых?

Майков обреченно вздохнул, видимо уже пожалев в душе, что у него вырвалось это слово. В МУРе знали, что генерал в основном признает только факты, а все то, что относится к гаданию на кофейной гуще, не уважает.

– Видите ли, товарищ генерал, вся логика совершенных за этот месяц убийств, я имею в виду на Большом Каретном и то, что случилось с любовником Марии Толчевой, говорит, что во всем этом просматривается работа одного и того же человека, который, совершив первое преступление, то есть двойное убийство Толчевых, вынужден теперь зачищать следы.

– То есть вы хотите сказать, что он же и киллер, он же и чистильщик?

– Так точно!

– Не слишком ли много для одного дяди с домотканым кастетом? – послышался насмешливый голос из-за стола, однако Яковлев будто не слышал этой подначки в адрес капитана и уже снова обращался к Майкову:

– Ваш вывод? Я имею в виду упоминание про дядю с «домотканым кастетом».

– Мосластый, товарищ генерал. Больше некому.

– Ну что ж, Мосластый так Мосластый, – кивнул Яковлев. И, уже обращаясь к Бойцову: – Что у нас по Чехову? Удалось прояснить, с какого мобильника звонили в тот вечер Тупицыну?

Теперь пришла очередь вздыхать шефу убойного отдела. Вздыхать да руками разводить, будто это он, полковник Бойцов, был виноват в том, что звонок этот был сделан не с мобильного телефона, а из таксофона.

– Выводы? – довольно резко произнес Яковлев, когда Бойцов доложил об этой неудаче.

– Вывод пока что один, товарищ генерал, и он подтверждает то, о чем только что говорил капитан Майков. Даже здесь, в Чехове, убийца Тупицына не оставил следов. Он знал или догадывался, что будут пробивать все последние звонки, которые поступили в тот день на мобильник Тупицына, и звонил поэтому не с мобильника, что было бы вполне естественно, а из таксофона в Чехове. И, плюсуя все то, что мы имеем на сегодняшний день, с полной уверенностью можно сказать одно: мы имеем дело с многоопытным, умным и жестоким профессионалом.

– Который... – негромко, как бы про себя, подсказал хозяин кабинета, и эту подсказку мгновенно уловил Бойцов.

– У которого что-то не срослось в изначальной задумке, и он должен сделать еще один шаг.

Замолчал было и хмуро произнес:

– Не исключаю, что будет еще одно убийство. Когда Ирина Генриховна услышала последнюю фразу Бойцова, она даже вздрогнула невольно.

«Еще одно убийство?!»

В голове закружился вихрь наслоений, и она попыталась сопоставить то, что удалось накопать Голованову с Максом, с теми словами начальника убойного отдела МУРа, которые сотней раскаленных молоточков отозвались в ее сознании.

«Съемка Толчева и те записи Дашкова, которые он делал к репортажу Юры, который должен был стать информационной „бомбой“. Да, конечно, его съемка. Уже нет сомнения, что этот самый Мосластый именно ее искал в мастерской Юры. Но, так и не найдя ее...»

Вывод напрашивался сам собой.

Не найдя этой съемки на рабочем столе Толчева в его мастерской и зная, что он не мог держать подобный материал в редакционном столе, он догадается, где он может храниться, тем более что он, судя по всему, уже знает о семейных перипетиях Толчева.

«...Он должен сделать еще один шаг, и я не исключаю, что это будет еще одно убийство».

Эти слова Бойцова тяжелым камнем осели в ее сознании, и она невольно покосилась на начальника убойного отдела. Она верила ему как профессионалу и теперь уже не сомневалась, что именно так все и будет.

На ее волнение, видимо, обратил внимание Яковлев и негромко спросил:

– Ирина Генриховна, хотите что-то добавить?..

...К концу несколько затянувшегося оперативного совещания, как и было обещано Майковым, пришел сравнительный анализ крови Германа Тупицына и тех нескольких капель, что обнаружили на полу в большой комнате мастерской Юрия Толчева.

Ничего общего между ними не было.

И если еще кто-то из офицеров, присутствующих на оперативке, сомневался в том, что в мастерской Толчева на момент разыгравшейся там трагедии находился кто-то четвертый, кроме Германа Тупицына, Марии и Юрия Толчевых, то теперь все сомнения отпадали.

Когда совещание закончилось, Яковлев попросил задержаться на пару минут начальника убойного отдела. И когда в кабинете остались только они вдвоем, произнес устало:

– Попробуй переговорить с судмедэкспертом, который проводил первичный осмотр трупов на Большом Каретном. Я имею в виду Толчева. С глазу на глаз поговори. У меня такое впечатление, что Толчева сначала вырубили ударом все того же кастета по голове и только после этого, уже бесчувственного... Короче говоря, нужна истина.

Глава восемнадцатая