На бурных перекатах

– Куда едем, «дядя Боря»? – деловито, но уже с некоторой иронией в голосе осведомился Антон, пропустив похвалу мимо ушей. Страх постепенно отпускал его. Что водитель, что остальные – явные уголовники, а с ними он умел говорить. И ладить умел. Главное, не показать дальше, что дрейфишь.

– Не торопись поперед батьки в пекло, – усмехнулся шофер, разглядывая его в зеркало заднего вида. – Едем, куда надо.

– Да кто бы сомневался, – уже немного развязно проронил Антон. – Меня беспокоит не место, а время.

К ночи – на дежурство. Расчет верный: понимаю, дескать, кто вы такие, но и себя не скрываю, потому что не боюсь вашего брата.

– Время? – притормозил водитель. – Тут я с тобой согласен. Че время-то зря терять. Говори, зачем тебе Владлен понадобился, и иди, отсыпайся на своем дежурстве. Мы ему передадим – и вся недолга. И волки сыты, и овцы целы, а?

– Вы что-то путаете, корешки. Во-первых, понадобился не он мне, а я ему: ведь это он просил о встрече.

Значит, хочет говорить со мной. А я с ним тоже не против побалакать. Причем же здесь вы?

– Подрастешь, узнаешь, – буркнул дядя Боря, ловко объезжая дождевые лужи на узенькой улочке. – А что во-вторых?

– Во-вторых? На дежурстве мы не отсыпаемся, а работаем.

– Работнички, чтоб вас... – презрительно выругался сидевший справа мужик. – Только и научились, что народ гробить. Ввек бы вас не видеть. И чего Влад решил с ним связаться?

– У него и спросишь, – совсем успокоился Антон.

Стало ясно: пока он нужен Владлену, жизни его ничто не угрожает.

Остальную часть пути ехали молча. И только когда въехали в ворота какой-то усадьбы в Белозерке, шофер, не оборачиваясь, протянул к нему руку и тоном, не терпящим возражений, скомандовал:

– Пушку свою сюда! Чалый, помоги ему освободиться от ненужного груза. И подсумок проверь.

Бузыкин интуитивно дернулся рукой к кобуре, но мужики с обеих сторон крепко придавили его.

– Ну-ну, без фокусов! – грозно прошипел дядя Боря. Потом уже спокойнее: – Так-то лучше. А то сразу за пушку. Чего ж ты такой нервный? Держи свою сумку. Сказано ведь – не тронем.

– Не трогать можно было и с наганом.

– Можно бы, да кто ж тебя знает. Не очень-то ты храбрый, как я погляжу, так еще чего доброго пальнешь с перепугу. Ведите его в дом, а я пока проверю, все ли тихо.

–*–*–*–