На бурных перекатах

Именно там можно было с большой долей вероятности встретить и мошенника, и уголовника, кои сорили деньгами, благополучно перекочевавшими к ним из чужих карманов. Ну, а гулять по-настоящему или просто делать вид, что гуляешь, зависело от серьезности слежки и средств, выданных чекисту на «мероприятие». Иногда их хватало лишь на стакан лимонада, чтобы постоять у стойки буфета. Иногда нужно было посидеть «основательно». И Бузыкин, если появлялся в ресторане, то почти всегда сидел именно так. Был ли он там «на деле» или это было его личное времяпрепровождение, никого не интересовало. Вернее будет сказать так: никто не хотел интересоваться. Бывалые чекисты его сторонились, считали выскочкой, но, видя, сколь многое благодаря Семину, сходит ему с рук, благоразумно помалкивали. У него и с Шаукатом, как он ни старался, отношения не стали дружескими. Тот так и держал Антона на дистанции: в понимании Боева чекист, способный лишить жизни человека в заведомо беззащитном состоянии, – обыкновенный трус. А таковых он презирал. И Семин, тонкий психолог, ни на какое задание больше не посылал их вместе. В какой-то мере он разделял мнение прямого, бесхитростного Боева, но и хитрый, изворотливый Антон тоже нужен был службе. Ни в какое сравнение с Шаукатом он, конечно, не шел, но уж так бывает: чего нет у одного, то в избытке наличествует в другом. И это качество в другом часто помогает в тех обстоятельствах, когда дело решается не силой и ловкостью, а степенью подвешенности языка: соврать, не моргнув глазом, надо тоже уметь. И чтобы выудить информацию у человека в подпитии: будь то бизнесмен или уголовник, – как раз и нужно обладать этой степенью. Бузыкин умел и обладал. Поэтому чаще других получал «спецзадание», и никто не знал – какое.

Оно и понятно, кругом враги, везде подвох и тайны, покрытые мраком неизвестности.

–*–*–*–