На бурных перекатах

Однако время шло, а обещанная Семиным жизнь, «как у тещи на именинах», так и не предвиделась; а вот нэпманы как шикарно жили, так и продолжали поживать. Ровно так же жили-поживали и уголовники: грабили они нэпманов ничуть не меньше, чем в самом начале НЭПа. Работа чекистов, конечно, приносила свои плоды, но снижался не только уровень преступности. Редели и их собственные ряды. Однажды не стало и Шауката. И даже Антон, который догадывался, что Боев презирает его, даже он искренне сожалел о его утрате. С этим парнем каждый чувствовал себя увереннее: огромной физической силы, ловкости и необычайной храбрости, он всегда был надежным другом, способным выручить в самой сложной ситуации.

Мало-помалу Бузыкин снова стал подумывать о смене профессии. И подтолкнула его к этому обыкновенная зависть. Никогда не задумывавшийся о званиях, потому что не намеревался оставаться здесь надолго, он вдруг ощутил это чувство собственной ущербности, когда встретил у Семина одного своего знакомого.

Это был тот самый красноармеец Охрим Онопко, который выправлял ему бумаги на конфискованный товар по указанию Нагнибеды. Только теперь это был уже чекист с одной шпалой на рукаве, в то время как Бузыкин так и оставался рядовым оперативником.

Комиссары у Антона так или иначе всегда ассоциировались с образованием, поэтому он даже не думал о собственном повышении. Тут же перед ним стоял такой же неуч, как и он сам, но добившийся высокого звания.