На бурных перекатах

Чтобы как-то переварить информацию, он отлучился в туалет и, уже возвращаясь оттуда, нос к носу столкнулся у буфетной стойки с Полуяровским. На его счастье или несчастье (это уж как посмотреть), Владлен был окружен людьми и не узнал Антона. Зато Антон признал его сразу и даже расслышал несколько его фраз о каких-то картинах. Но был ли он все еще художником? Вряд ли. Судя по франтоватому виду и изяществу, с каким он держался, это был настоящий лондонский денди, фотографии которых Бузыкин видел в иностранном журнале.

И словно нарочно поддразнивая Антона, этот лощеный аристократ, уже сидя в глубине зала, вынул... те самые часы! Бузыкин онемел. Он, конечно, не мог слышать мелодии, но она тихими зазывными колокольчиками затенькала-запереливалась в его сознании и повергла в столь противоречивое душевное состояние, что бедный чекист едва не лишился рассудка. Когда же он сможет вот так же небрежно развалиться за столом и...

Ну, дальше мы знаем: не однажды он уже плавал в тех мечтах. Но тут-то и защемило душу неизбывной тоской: он понял, что это не случится никогда. Это Семину уже можно, а разве дослужиться до такого чина Бузыкину? Да ни в жисть! Так и будет он жить, втихаря подсчитывая свои капиталы. Ах, пусть бы и так, но только бы иметь эти часы. Однажды войдя в его сознание, эта мысль прочно завладела им, стала неотвязной, стала наваждением и, как оказалось, подспудно так и жила в нем. К столику он вернулся в полной апатии к происходящему, весь ушел в раздумья и невпопад отвечал на вопросы Семина. Поэтому не сразу уловил то, о чем тот ему говорил. И только услышав фамилию Полуяровского, сразу же вскинулся:

– Что? Прости, Петрович. Не разобрал.

– Обрати, говорю, внимание на вон того хлыща с бородкой.

– Уже обратил, Иван Петрович. Зажравшийся нэпман.

– Ну, не скажи. Сейчас он, и правда, богатый антиквар, а в недавнем прошлом – бедный художник, хоть и очень известный.

– А на что мне его прошлое? Сейчас-то мне достаточно видеть его сытую, самодовольную рожу, чтобы знать, что перед тобой буржуй-кровосос. Чем он тебя заинтересовал? Тут ведь полно других таких же буржуев.

– Тем же, наверное, чем и тебя.

– Да нужон он мне, – торопливо, с плохо скрытым испугом зыркнул глазами Бузыкин. – С чего ты это взял, Петрович?

– А нет? Ну, извини. Значит, мне показалось, что ты там у стойки с него глаз не спускал. Будто он должен тебе что-то, – в голосе Семина слышалась легкая ирония.