На 'Чайке'

- Молодцы, ребята!..

- Рады стараться! - крикнула сотня голосов.

- Скоро на вольной воде будем! - продолжал капитан. - Тогда обсушитесь и обогреетесь. И по чарке велю раздать за меня!

- Покорно благодарим! - раздались голоса.

- Это Ласковый за нас постарался! - заметил какой-то матрос.

- Беспременно он! - подтвердили со всех сторон.

Матросы капитана не особенно любили и все хорошее, что делалось для них на клипере, всегда приписывали старшему офицеру.

Прошли еще долгих четверть часа, и в это время налетевшая волна смыла капитанский катер, висевший поверх борта, и проломила часть борта.

VI

- Как время, Евграф Иваныч? - нетерпеливо спросил капитан. - За ветром не услышишь, как бьют склянки.

Старший штурман, словно бы закаменевший в неподвижной позе у компаса, расстегнул пальто, достал из кармана вязаного шерстяного жилета свой английский полухронометр и поднес его к освещенному компасу.

- Без пяти четыре! - проговорил он.

- А когда светает?

- В шесть.

- Верно, мы засели в Гижигинской губе?

- Не иначе... Там мелей нет!

И старый штурман показал рукой за корму и надел перчатку.

- А ветер стихает, Евграф Иваныч.

- Стихает. К утру совсем стихнет, я думаю.

- Волнение только подлое.

- Тут, на отмели, подлейшее, а там, в море, ничего.

- Хотел бы я быть там! - вырвался словно бы страстный вопль из груди капитана.

- Бог даст, будем, Павел Львович!

- Вы думаете?

- А то как же! - вымолвил старший штурман, понимавший, как жестоко было бы ответить иначе человеку в положении капитана.

- Скорей бы пары...

В эту самую минуту раздался звонок в машинном телеграфе на мостике.

Капитан приложил ухо к переговорной трубе и услыхал нетерпеливо ожидаемые два слова:

- Пары готовы!

- Полный ход назад! - крикнул он в переговорную трубку. - На руле не зевать! Все с бака долой! - командовал капитан.

И сердце его сильно забилось в ожидании: тронется клипер или нет.

Машина застучала. Из трубы вылетал дым и летели искры, быстро уносимые ветром.

Многие матросы крестились. Все замерли в ожидании. И снова показавшаяся луна бесстрастно смотрела на эту кучу людей, для которой решался вопрос жизни или смерти.

Спастись при таком волнении на шлюпках нечего было и думать. Да и близко ли был берег, этого никто не знал. Кругом клипера было одно бурное море со своим грозным воем.

Прошла минута, другая, третья.

Машина часто и громко отбивала такты. Винт буравил воду. Но "Чайка", словно бы прикованная, но желавшая освободиться от цепей, только вздрагивала, билась о грунт и не двигалась с места.

- Самый полный! - злобно крикнул капитан в машину.

- Есть! Самый полный! - отвечали из машины.

Клипер не двигался...

- Фок-мачту рубить! - бешеным голосом крикнул капитан.

Старший офицер бросился на бак...

Уже занесли топоры...

- Отставить!.. Не надо! - вдруг раздался крик, полный радости и счастья.

И такой же радостный крик вырвался у матросов и пронесся на палубе.

"Чайка" медленно и как бы с трудом отходила назад и через несколько минут пошла быстрее, очутившись на вольной воде.

Минут через десять хода капитан крикнул:

- Стоп, машина!

И когда клипер остановился, скомандовал:

- Из бухты вон! Отдай якорь!

Раздался звук якорной цепи, якорь грохнул в воду, и "Чайка" остановилась, повернувшись носом против ветра.

- До утра простоим! - весело говорил капитан старшему офицеру. - А теперь велите команде дать по чарке водки, и пусть люди просушатся и обогреются. Да попросите вахтенного офицера раньше восьми часов команду не будить... А я пойду спать! А вы, Евграф Иваныч, на минуту зайдите ко мне! обратился капитан к штурману.

- Слушаю-с.

- А течи нет, Николай Николаевич?

- Нет...

- И отлично... Я спать пошел.

VII

- Эй, Рябка! "Медведя"! - крикнул капитан, входя в каюту. Но Рябка не откликался.

- Дьявол... Рябка!

Он заглянул в каюту вестового. Тот крепко спал. Капитан разбудил вестового. Тот вскочил и протирал глаза.

- Спал?

- Спал, вашескобродие!

- И ничего не слыхал?

- Никак нет, вашескобродие!

Капитан засмеялся и, обращаясь к штурману, заметил:

- Верно, "медведя" хватил много!

- Надо думать!

- Хватил, Рябка?

- Самую малость, вашескобродие!

- Ну, а теперь изготовь нам, да побольше! И печку затопи! Присаживайтесь-ка, Евграф Иваныч.

Но старый штурман прежде посмотрел на барометр и тогда только присел и весело заметил:

- А барометр поднимается, Павел Львович!

1899