На чаше весов

Тру замерзшие руки и дую на них, пытаясь согреть. Смотрю на наручные часы и достаю наушники из ушей. Мама должна уже уйти на работу, значит мне можно вернуться домой. При мысли о маме мое сердце болезненно сжимается. Она так старается, работает на износ, чтобы обеспечить нас, чтобы дать мне возможность поступить не в какое-то убогое училище, а в колледж, чтобы я могла получить достойную специальность. Она старается, каждый день без слов, лишь своим ежедневным трудом, напоминая мне о том, что я должна хорошо закончить школу, тогда у меня была бы возможность поступить на бюджет и ей не пришлось бы надрываться. Мне жаль, но мне не удается. Как бы я не старалась.

И дело совсем ведь не в том, что я какая-то неспособная или ленивая. Дело в том, что я не могу сосредоточиться. Когда рядом двадцать подростков в переходном возрасте, а ты — гребаный эмпат, не способный ни на секунду отстраниться от чужих переживаний, сосредоточиться бывает просто невозможно.

Дома мне все удается довольно неплохо. Я прекрасно запоминаю стихи, я неплохо знаю историю и биологию. Но проблема в том, что все эти знания на уроках я не могу воспроизвести. Совсем. Никак.

В общем с пятого класса за мной прочно закрепилось звание двоечницы, учителя поставили на мне крест, мама похоронила все свои надежды и стала работать в два раза больше, чтобы дать достойное будущее своей непутевой дочери, чем сама того не желая, поселила во мне тягостное чувство вины.

Вздыхаю и встаю с пола. Отряхиваю штаны и собираю в сумку учебники, бережно кладу блестящий стильный плеер и дорогущие наушники, подаренные крестной на мое семнадцатилетние месяц назад. Без них моя жизнь была бы полным отстоем, а так хотя бы музыка спасает от уныния и одиночества.

Закидываю сумку на плечо и двигаюсь к лестнице, ведущей вниз. Начинаю спускаться на первый этаж, но на средине лестницы вдруг замираю. Сначала слышу какую-то возню, смех, шум, чей-то негромкий разговор, потом женский вскрик.

Чувствую, как напрягается спина и холодеют конечности. Колкий страх пускает волну мурашек по моей спине. Я должна бы убираться отсюда подальше, чтобы там не происходило, меня это не касается, но я уже не могу. Я не контролирую свое тело. Мое тело под контроль взял чужой страх.

Однако страх правит мной считанные секунды. Всего мгновение, и он уступает место более опасному чувству. Злость, которая обрушивается на меня внезапным обжигающим грудную клетку потоком, будто набрасывает на меня петлю и тянет. Я делаю несколько медленных шагов на звук и останавливаюсь. Картина, что открывается перед моими глазами, будь я в себе, заставила бы меня испугаться, возмутиться, ужаснуться, выбежать и звать на помощь, но я стою не двигаясь.

Мои кулаки сжаты. Руки и плечи напряжены, словно собираются атаковать. Зубы сжимаются так, что сводит челюсть. Сердце стучит быстро, громко и неровно. Но помимо злости, я чувствую что-то еще. Невыносимую, тянущую боль внизу живота. Никогда я не ощущала это чувство с подобной интенсивностью.

— Расслабься, больно не будет. — Слышу, словно через плотный слой ваты, голос парня, забравшегося на дергающуюся под ним девчонку.

— Пусти меня. Пусти. Пусти. — Умоляет девушка, пытаясь выбраться из плотного захвата. — Я не хочу. Отпусти. — Девчонка просит уже громче, но парень не слышит. Он сильно сжимает ее руки, придавливая к полу, прижимается бедрами между ее ног и рычит:

— Хватит.

Пробирается рукой под платье и начинает стягивает ее трусики.

— Не надо. — Вскрикивает девушка, пинается, лягает его ногой, за что парень награждает ее звонкой пощечиной, от которой голова девушки дергается и ударяется о пол. Девчонка скулит и плачет уже в голос, а парень что-то мерзко шепчет ей на ухо и разрывает платье на ее груди. Девушка кричит.

— Зарой пасть, сука. — Злобно рявкает парень и начинает расстегивать ширинку на джинсах.

Я продолжаю стоять и смотреть. То, что я чувствую, с трудом удается идентифицировать. Это и злость, все больше переходившая в бешенство, и ощущение власти, и нетерпение, и яркая, горячая буквально животная похоть.

Но чем больше сопротивляется и кричит девчонка, тем сильнее я ощущаю и ее чувства тоже. Страх. Страх. Страх, паника, обида, отчаянье, стыд.

Меня накрывает чужими эмоциями, будто волной. Мне кажется, что я тону в них, задыхаюсь и умираю. Мое сердце стучит так быстро, будто намеревается пробить грудную клетку и сбежать, спасаясь от происходящего. Мое тело начинает потряхивать, но я все еще твердо стою на ногах.

Умом я понимаю, что должна, что могу остановить все это, но меня так бомбит от переизбытка эмоций, что я почти ничего не соображаю. Я не управляю своим телом, им управляют чужие чувства.

Ярость, бурлящая где-то в моей голове так сильно, что кажется вот-вот просто взорвет ее, толкает меня вперед. Я жажду разрушать. Убивать. Калечить. Мучать. Я хочу выплеснуть эту ярость, агрессию и боль.