На чёрных крыльях феникс

Когда желудок уже не был совсем пустым, лекарь вдруг отложил палочки, взял в руки чайник с длинным тонким носиком и налил из него бесцветной жидкости каждому в пиалу. Затем он поднял свою пиалу и произнёс:

– Сегодня мы празднуем возвращение Минхо домой.

Я посмотрела на сульса. Вау, его улыбка бывает такой скромной? Минхо приподнял свою пиалу. Я последовала его примеру. Угх, это что, водка? Плохо-плохо. Не знаю, как тут, но в современной Корее относились к алкоголю очень фривольно. В дорамах постоянно герои напивались, и с ними происходило что-то нелепое. Если это и сюда перенесли? Пьяных сцен с Суа не было, наверное, полагается, что кисэн устойчива к алкоголю, но я-то нет!!! Главное, хорошо поесть.

Другим блюдом, заинтересовавшим меня, оказался камди ча. Это был полусырой картофель, измельчённый до соломки, с чесноком, кинзой, кориандром, поджаренным луком, красным и чёрным перцем и немного соевым соусом. Вот это я уже понимаю! Это мне по вкусу! Вдруг Бо Нгаи подался вперёд и положил в мой рис кусочек рыбы. От неожиданности я уставилась на старца, но он не поднимал глаза от еды и продолжал жевать в неспешном темпе.

– Ты не знаешь, она не любит рыбу, – усмехнулся Минхо и быстрее, чем я успела сообразить, забрал кусочек рыбы из моей пиалы и отправил в свой рот.

Ты что это глазами сверкаешь, как довольный кот?! Зачем было так грубо старику говорить? И вообще, когда ты это понял? Я перевела извиняющийся взгляд на Бо Нгаи. Наверняка он был задет тем, что только что произошло, но вместо этого лекарь предпринял вторую попытку и теперь перенёс ко мне на ложку кусочек самгёпсаля. Я не поняла, у меня в глазах двоится? Четыре палочки, столкнувшись друг с другом, издали характерный звук. Один ломтик мяса, не удержавшись на другом, свалился с ложки в плошку риса. От Минхо послышался смешок, а на лице Бо Нгаи впервые появилась улыбка.

– Кушай побольше, – произнёс старец и вернулся к своей еде.

Что это было? Я робко взглянула на Минхо. Он делал вид, что ничего не произошло, но уголок его губ был приподнят. Пока я ела два кусочка мяса, защипало в носу, на глаза навернулись слёзы. Мои мысли не сформировались во что-то осознанное, но я ощущала одновременно и счастье, и вину. С тех пор как я оказалась заперта в этой игре, я чувствовала себя ужасно одиноко. Моя жизнь постоянно находилась в опасности, и я должна была выживать. Почему же этот маленький жест заботы меня так растрогал? Потому что сейчас удушающее чувство безысходности внезапно отступило. На мгновение из-за их нескриптовых действий я забыла, что заточена в игре. Я поверила в искреннюю заботу от двух персонажей, увидев в них людей. Мне вдруг подумалось, что даже если я расслаблюсь, то смогу положиться на этих двоих и не пропаду. Как забавно! В детстве мама тоже иногда подкладывала мне еду. Но тогда меня это не трогало, наоборот, эти броски еды в мою тарелку меня раздражали, тем более что это всегда была ненавистная мне рыба. Но сейчас… Чтобы скрыть подступившие слёзы, я схватила кусочек кимчхи.

– Остро!

Я начала махать руками, будто во рту у меня действительно полыхал огонь. Аня, он так не потушится!

– Воды! Воды!

Лекарь протянул мне плошку воды. Минхо, попробовав кимчхи следом за мной, пожал плечами. Ну, я не притворялась – для меня остро! Слёзы наконец проступили и покатились по щекам, но общая дружелюбная атмосфера не была ими испорчена.

После трапезы я вызвалась вымыть посуду, и Бо Нгаи провёл меня в самую большую комнату его жилища. Запах здесь был довольно резкий из-за всяких медицинских ингредиентов, но к нему можно было привыкнуть. К чему было не привыкнуть – так это к видимому хаосу, царившему здесь во всём. Столы были завалены травами и какими-то приборами. Вокруг не было ни одной пустой корзины. И только шкафы имели строгий вид. Один был уставлен книгами и свитками. Другой – лекарствами всех видов и сортов.

– Шкафы не трогать ни в коем случае, – произнёс Бо Нгаи, заметив мой взгляд.

Кабинет лекаря был одновременно и кухней. Прямо на огромной печи – хвадок – стояло два котла из чугуна – камасот. В одном были остатки риса, а в другом сейчас на дотлевавших углях варилась какая-то зелёная жижа. Старик отвёл меня к углу, в котором стояло два больших ведра, лишь одно из которых было заполнено водой, и ковшик.

– Пользоваться умеешь? – спросил лекарь, и на мой отрицательный ответ спокойно принялся показывать местную посудомойку.

Механизм был прост. Что меня удивило, так это колба с красной жидкостью, капля из которой вмиг заставила воду в ведре кипеть.

– Эта магия Главы, – пояснил старец.