На чёрных крыльях феникс

Суюн качнул головой в знак понимания. Молодец, Аня, правильные слова!

– Во мне недавно проснулись способности, о которых мне самой ничего не известно. Иногда это прозрение о будущем, иногда это видение тонкого мира. Иногда…, – я сделала паузу, подсмотрев за реакцией Суюна, – это излечение.

Как и ожидалось, Суюну было известно о внезапном выздоровлении Минхо, а это крайне подозрительно. Из того, что я знаю о лоре «Легенды Сэге», целительство – уникальный дар, маги и последователи других домов такого не могут, хотя возможности ордена Феникса были туманны на протяжении всей игры. Во-первых, потому что Суа была не чистокровным Фениксом. Во-вторых, потому что орден был замкнутый и аскетичный. И в-третьих, потому что они были уничтожены и сейчас знающих «божественную силу» изнутри просто не было. Может, эта сцена произошла раньше, так как я вызвала интерес у Суюна? В конце концов, с Минхо я нагнала таинственности вместо того, чтобы быть откровенной. Возможно, Суюн как Глава ордена забеспокоился, не несу ли я вреда.

– Мои способности я не умею контролировать.

– Благодарю за откровенность. Есть ещё что-то необычное, что произошло с тобой за это время?

Я рассказала о случае с Ли Боромом и помощником Чаном на постоялом дворе, прикидываясь, будто не понимаю, что произошло. Чем больше я рассказывала, тем задумчивее и одновременно спокойнее становился Суюн.

– Даже в ордене Дракона я не видел такой магии, чтобы человек без подготовки мог использовать столь мощное колдовство и при этом расплатой становилось зрение. Что ж… Ты не против продолжить нашу беседу в другом месте?

Я согласилась. В конце концов, я должна была оказаться в самом богатом доме ордена Змеи и послушать истинную историю падения ордена Феникса. Пока мы шли, я позволила себе осматриваться кругом. Без сомнения, я находилась, считай, в столице ордена Змеи. В игре упоминалось, что этот орден наиболее поздний по основанию и наименьший по размеру, но всё же я не ожидала, что столица – это просто большая деревня. Почти все дома здесь были чогачип. Иногда встречались кивачип – дома с черепичной крышей – но они были скорее исключением, чем правилом.

– Есть ли ещё поселения в ордене Змеи? – спросила я Суюна.

– Есть ещё небольшие отшельнические посёлки на три-четыре дома, но то, что ты видишь – сердце и душа дома Змеи. Здесь нашли своё место те, кому не осталось места за пределами горы. Но наши последователи встречаются по всей Сэге.

Хм, а это логично. Ведь Минхо учил Суа, как связываться с орденом, если это необходимо. Вряд ли был какой-то конкретный почтальон. Скорее всего, информация распространялась через «змей», так сказать, на местах. Главу с незнакомкой, которую привёл именитый сульса, провожали множественные взгляды. Это отличается от того, как было, когда шла к воротам из деревни. Наконец, дошли. Ханок, в котором проживал действующий Глава ордена, был впечатляющим, но всё ещё не дворцом. Ах, дворцы я ведь тоже увижу! Но позже. Главное строение дома Змеи было, что называется, «домом с девяносто девятью кхан», то есть девяносто девятью комнатами. Мы прошли по изогнутой аллее косат, вошли через главные ворота-там и оказались во внутреннем дворе ттыль. Двор был большим, но не загромождённым. Здесь было оживлённо. Извилистая дорожка из камней проходила сквозь сад с небольшим озером, у которого располагалась беседка чонджа. Сейчас в ней, играясь, учились дети. Только в беседке шёл снег, из которого малышня что-то лепила. Какой-то простой юноша подметал двор. Засучив рукава, другой мужчина тащил на плечах большой глиняный горшок. По саду прогуливался мужчина в дорогом ханбоке и в шляпе кат. Хотя в мире Сэге была сословно-кастовая система, мужчины и женщины здесь были более уравнены в правах по сравнению с традиционной Кореей. Однако ханоки сохраняли деление на мужскую и женскую половину. За сеттам – внутренней стеной – должна была быть анчхе – женская и личная (читай «супружеская») часть поместья. Я услышала весёлый женский смех оттуда. В моей голове сразу возникло предположение, что там во что-то такое играют. Например, в тхухо – метание стрел в специальный сосуд. Меня же вели в саранчхе, предназначенную для гостей (традиционно – для мужчин, но в Сэге и для женщин). На кидан два престарелых мага играли в падук. Вот они развлечения, когда нет интернета! Моё сердце сразу потяжелело от этой мысли. Мы прошли в большой холл с деревянным полом «мару». Это был главный зал – сарандэчхон. У меня было ощущение, что мы на экскурсии, на которой, правда, почти ничего не объясняют. И тут мы остановились.

– Суа, – произнёс Суюн учительским тоном, и я даже передёрнулась, – сейчас я покажу тебе простое защитное заклинание.