На чёрных крыльях феникс

Может, раз игра так ускорилась, то и месяц мне здесь пребывать не придётся? Кстати, странно. За последнее время игра удивляла меня несколько раз. Сейчас я могу заметить, что даже знакомые сцены раскрываются по-другому. Почему? Мои ли действия привели к этому? Или же так было изначально? Дело в том, что некоторые сцены в игре обрывались, но сейчас всё было, как в жизни, и некоторые действия после конца известной сцены могли поменять контекст. Вот взять, например, встречу с Суюном. В храме после принятия Суа в ученицы он загадочно намекнул, что ей нужен ещё один учитель, и игра сразу же перенесла нас в ханок Минхо. Вчера же меня буквально заставили пойти туда. Суюн раскрылся как преданный друг Минхо, а Минхо как хитрый негодяй. Кстати, насчёт Минхо. Он начинает меня серьёзно беспокоить. Это очень похоже на ветку с ним, но я же её не начинала! Если игра забаговалась, то что будет со мной? Как же конец? Из размышлений меня вырвали голоса неподалёку:

– Я слышала, она из кисэн и даже купалась, – женщина понизила голос до шёпота, но я всё равно услышала, – голая.

– Омо!

– Неудивительно, что она к Минхо заходила. Вечером. А он прогнал лисицу.

– Э, да откуда ты это услышала? Подруга моей сестры сама видела, как он этой девушке пинё вручил.

– Что?

– А она и испугалась столь серьёзного подарка. Небось пинё ей никто ещё не дарил! Вот и сбежала.

– Ах, бедняжка Гоын! Она-то всё видела! Как бы руки на себя не наложила с горя.

– Да лучше найдёт достойного мужа, и будет с ним счастлива.

– Сплетницы.

– И откуда они всё знают? – подтвердила я.

А? Кто это был. Я даже не заметила, что рядом откуда-то оказался миловидный парень. У него было узкое лицо, близко посаженные глаза и рыжеватого оттенка неопрятные волосы. Минхёк?!

– А это правда, что ты убила помощника Ли Борома?

Как бесцеремонно. Ну, это Минхёк. Он всегда таким был. Но меня волнует, почему вся деревня знает обо мне такое? Часть слухов явно пущены Гоын, но остальное… неужели это и есть пресловутая прозрачность коллективистской культуры? И кто же знал, что дарение шпильки (и то он мне её не дарил – она изначально моей была!) имеет такое значение?

– А про то, что ты купаешься голой, тоже? Разденешься передо мной, кисэн?

– Какой вопрос тебя интересует больше?

– А надо выбрать? Тогда второй!

– Нет.

– Так однозначно? А если я очень попрошу? Ауч!

Минхёк, конечно, не говорил серьёзно, но камушек свалился с крыши очень вовремя, чтобы его заткнуть.

– Минхо?

Минхо? Где? Я обернулась. Видимо, он вошёл не с главных ворот. Но зачем?

– Минхо, это ведь ты кинул в меня камень!

– О чём ты?

– Я уверен! – продолжал ныть Минхёк. – За что ты так со мной, а, кванджанним?

Мы все поприветствовали друг друга, и Минхо представил Минхёка. Хах, а я уже не жду ничего хорошего от этого неправильного персонажа.

– Ты поела?

Что за вопрос? Как мне правильно на него ответить? Он просто спросил, как дела, или реально про обед?

– Бо Нгаи ушёл с утра.

– Я не к нему.

– Раз никто не ел ещё, может, вместе пообедаем? – с энтузиазмом предложил Минхёк.

Даже не знаю, как реагировать. Между мной и Минхо явно была напряжённая обстановка, но жизнерадостный тон Минхёка разбивал её, превращая в неловкую.

– Я не готовила.

– Хорошо, иначе бы в деревне не досчитались одного дома, – ответил Минхо.

– Обижаешь!

Знал бы ты, какие вафли я умею делать! Правда, мои кулинарные навыки не касаются корейской кухни. И Суа, полагаю, готовить не умела.

– Но мне не помешает помощь, – добавила я уже тише, и Минхо улыбнулся.