На чёрных крыльях феникс

Туман развеялся, чтобы показать мне, не произошло ли чего во время моей отключки. Но нет. Разве что, когда проснулись от наваждения, все были удивлены моему нахождению под боком Минхо. Тогда я изменила положение пальцев. И вот предо мной предстала та же самая палатка, в которой я находилась сейчас. Был сильный ливень, а я валялась в горячке. Стоило только Донхёну отойти, как под навес пробрался Минхо. Он потрогал мой лоб и стёр капли пота с лица.

– Хочу домой, – прошептала я иссохшими губами. – Я больше не выдержу!

Минхо тихо позвал меня. Вдруг мой голос стал громче и чётче.

– Я не Суа!!! Хватит звать меня этим именем! Я ненавижу его!!!

Минхо будто окаменел. Он прислушивался к каждому моему бредовому слову.

– Почему я? Я не Суа! Почему я должна страдать за неё?!

Сульса пришёл в себя и достал откуда-то бутылёк с тёмной жидкостью. Только он капнул ею в рану на руке, как снаружи послышалось:

– Выходи. Медленно.

Шеи Минхо коснулся острый конец саинчамсагома. Сульса осторожно вышел, играя роль проходящего мимо травника. Не знаю точно, какие слова подобрал Минхо, но через какое-то время Донхён позволил тому вновь залезть ко мне под навес. Осмотрев и перевязав рану на руке, сульса вдруг начал меня раздевать. Как и у меня, у Донхёна это вызвало возмущение, и он снова наставил на Минхо меч. Но тот продолжал, попутно что-то отвечая. Когда Минхо дошёл до гасемгарике, Донхён не выдержал и отвернулся, а сульса бережно переложил моё тело на живот. Видимо, он дал указания Донхёну и тот принялся рыскать в своих мешках. Минхо полил на рану всё той же жидкостью, как я понимаю, противоядием, и как раз вернулся Донхён с водой и тряпкой. Как когда-то я, теперь Минхо протёр мою спину и руку, чтобы пот и грязь не попали в раны, потом посыпал каким-то порошком, одолженным у Донхёна. Ведя себя совсем не так, как обычно – сутулясь и изображая услужливую робость – Минхо переждал дождь с нами, время от времени проверяя моё состояние. А когда дождь прекратился, он попрощался. У Донхёна были подозрения насчёт этого «случайного» травника, но после его прихода мне действительно стало лучше, к тому же благородный муж должен был поспешить и доставить раненую в орден Черепахи.

И всё же почему? Почему Минхо вёл себя так странно? Пытаясь найти ответ на этот вопрос, я внезапно натолкнулась на видение, поразившее меня до глубины души. Это была та сцена, когда я излечила рану Минхо. Ослепнув, я неуклюже прислонилась к дереву и задремала. Минхо открыл глаза очень скоро и первым делом потянулся рукой к кинжалу, но, видимо не почувствовав боли, он осмотрел себя. От движений мужчины я упала ему на плечо. Минхо сидел неподвижно какое-то время и даже вновь прикрыл глаза. Но когда он вновь их открыл, лицо его было решительное и задумчивое одновременно. Сульса аккуратно переложил меня, а сам сел напротив. Ещё какое-то время он рассматривал моё лицо и вдруг наклонился к моим губам. Он поцеловал меня! За кадром! В смысле… я даже не знала об этом! Получается, что мы целовались уже дважды! Чёртов багованный Минхо! Он всё мне испортил! Ещё тогда!

Меня выбросило из видения гулким раскатом грома прямо над головой. Уже шёл ливень. Старик задремал, а Чон сидела, поджав ноги. Она спросила меня, что я делала, а я только могла бросить ей «подожди» и выскочить из-под навеса. Минхо стоял неподалёку и всматривался в небо. Моё чувство гнева внезапно… смыло. На сульса была презабавная шляпа-гальмо – эдакий зонтик из промасленной бумаги, но всё же шляпа. И я не удержалась от смешка. А стоило мне увидеть Донхёна, у которого эта гальмо возвышалась вообще над другими шляпами, я чуть живот не надорвала.

– Что с тобой? Промокнешь же, – проговорил Минхо, хватая меня под локоть.

Но я не дала себя увести обратно под навес.

– Пусть! Нам надо поговорить!

Смиряясь с моим решительным настроем, Минхо отошёл подальше под дерево.

– Ты поцеловал меня! – выпалила я.

– Когда?

– Дважды! И ты раздевал меня!

Мои заявления должны были всколыхнуть Минхо, но он старательно сохранял маску невозмутимости. И лишь дёрнувшаяся щека выдала его.

– Ага! – подловила я. – Ты!

А собственно, что сказать-то?! Я просто была переполнена разными эмоциями, и сама себя не понимала. Что ещё делать в такой ситуации? Я попыталась разложить всё по полочкам.

– Во-первых, – сказала я, – спасибо за заботу и за то, что спас мою жизнь. Во-вторых, ты козёл. И я… я…

– Ненавидишь меня?

– Нет, но… Ты даже не представляешь, что наделал! Ты всё испортил!

«Правда, если только это игра» – поправил меня мой внутренний голос.

– Ещё что-то?

– Ты, ты.

Было много всего, в чём я хотела бы обвинить Минхо, но почему-то не могла. Сульса раздражённо закивал головой. Схватил мою руку и вдруг вложил в неё веер из пак дахл. Жест был настолько противоречивый, что заставил меня остолбенеть. Минхо возвращал мне подаренный им же веер, но возвращал со сдерживаемой злостью.

– Надеюсь, больше не потеряешь, – процедил он сквозь зубы и отошёл.