На что похоже будущее? Даже ученые не могут предсказать… или могут?

Сегодня мы знаем, что генетическая составляющая счастья (под которым понимаются положительные эмоции и общая удовлетворенность тем, как складывается жизнь) важна ничуть не меньше, чем генетическая составляющая нашего роста. Разумеется, нам следует проявлять осторожность в рассуждениях о генетической составляющей счастья: гены предопределяют далеко не все, и большинство особенностей человека формируются в результате взаимодействия генов и среды. Тем не менее мы все знаем людей, которые счастливее большинства из нас. Это люди, у которых как будто по волшебству открывается второе дыхание, кто быстрее приходит в себя после серьезных неудач и так далее. Эти счастливчики — носители «генов счастья» — генетических последовательностей, коррелирующих с позитивных настроем. Ученым уже удалось идентифицировать эти гены. С развитием биологических наук станет возможным программировать потомков с помощью генной инженерии таким образом, чтобы они чувствовали себя намного более счастливыми, чем средний человек сегодня. Более того, у нас уже есть технология, которую можно использовать для того, чтобы хотя бы начать работу над программированием более счастливых потомков. Процедура зачатия детей в пробирке часто включает проведение генетического тестирования созданных в лабораторных условиях эмбрионов перед тем, как поместить их в организм матери. Обычно целью такой проверки является обнаружение генетических маркеров заболеваний. В некоторых случаях также определяют пол ребенка. Но ничто не мешает нам также проверять эмбрионы на наличие генетических маркеров, указывающих на предрасположенность к счастью, и отбирать их по этому критерию.

Впрочем, мы можем даже и не ждать, когда генная инженерия и генная селекция сделают большинство людей счастливыми. Генетическая модификация — далеко не единственный путь к счастью. Я сам выступил с предложением о создании «таблеток счастья», призванных облечь в лекарственную форму вещества, делающие людей счастливее, чтобы помочь тем из нас, кому не выпал счастливый билет в генетической лотерее, то есть подавляющему большинству людей. И, в отличие от существующих средств, таких как валиум и экстази, эти таблетки будут давать естественное ощущение счастья, не подавляя когнитивные способности. Если бы нам удалось направить усилия всего общества на реализацию предложения о создании «таблеток счастья», нам бы вполне хватило одного десятилетия. Стоимость такого проекта составила бы около миллиарда долларов в год — небольшая сумма по меркам мировой экономики. При этом отдача от этих денег была бы просто огромной. Мы бы все смогли ощутить ту необыкновенную легкость, с которой идут по жизни самые счастливые из нас. Добавим сюда еще и неочевидные последствия: чем счастливее люди, тем охотнее они общаются с другими людьми, тем внимательнее к своим друзьям, тем лучше у них оценки в школе и университете, тем крепче их браки, тем больше их ценят коллеги и начальство — и это далеко не полный список.

Намного добродетельнее

Мы тратим колоссальные ресурсы на то, чтобы воспитать в себе порядочность и нравственность. В детстве нам постоянно твердят, что нельзя лгать и бить других детей, что нужно быть вежливым и играть со сверстниками, не забывая делиться с ними своими игрушками. Повзрослев, мы продолжаем учиться основам морали, например, в рамках общедоступных образовательных программ, знакомящих нас с ужасами расизма, и на концертах рок-звезд, заставляющих обратить внимание на незавидную судьбу тех, кому повезло меньше, чем нам.

Ряд трансгуманистов выступают с предложением, фигурирующим в их работах под названием «генетическая добродетель» или «нравственное совершенствование» — о необходимости дополнить усилия, направленные на то, чтобы сделать людей добродетельнее через воспитание и образование, усилиями по совершенствованию их биологической природы. В основе этого предложения лежат две базовые идеи: согласно первой, поведение человека и его личностные качества зависят от генетической составляющей; вторая гласит, что моральный облик человека определяется поведенческими и личностными особенностями.

Соответственно, у этих особенностей есть та или иная генетическая подоплека, так что мы можем с уверенностью предполагать наличие генетической составляющей также и у добродетельного поведения. Нас, скорее, очень удивило бы ее отсутствие. Мы даже можем наблюдать элементы добродетельного поведения у других видов: мама-мышь заботится о своих мышатах, а человекообразные обезьяны время от времени делятся друг с другом пищей в соответствии с принципом, который мы бы назвали «принципом справедливости».