Читаем На что похоже будущее? полностью

Большинство морских черепах откладывают яйца поодиночке в разное время в течение года, поэтому предсказать, когда именно вылупится их потомство, невозможно, а значит, хищникам приходится надеяться исключительно на удачу. В отличие от них, оливковые черепахи (и их близкие родственники – черепахи вида атлантическая ридлея) выработали уникальную стратегию массового гнездования. Из-за того, что все яйца откладываются в одно время, хищники просто не могут уничтожить всех вылупившихся черепашат – их слишком много. Такой способ размножения называют стратегией «насыщения хищников». Массовые нашествия оливковых черепах случаются несколько раз в год всего лишь в паре мест на всей планете, в том числе на пляже Остиональ в Коста-Рике.

Мы неспешно идем вдоль мерцающей береговой линии, с благоговением наблюдая за тем, как, подобно закованным в броню захватчикам, из моря на сушу движется, подчиняясь инстинкту материнства, армада древних рептилий. Подгоняемые гормонами, они спешат отложить свой драгоценный груз. Хайро показывает на море, где вдоль берега выстроилась очередь из покачивающихся на волнах панцирей. Периодически то тут, то там из воды появляются маленькие головки – вдох, и они снова исчезают под водой. Пляж перед нами начинает оживать, заполняясь сердцевидными пятнами оливкового цвета. Черепахам не терпится добраться до цели – они наползают друг на друга, используют любую возможность, чтобы протиснуться вперед. Их тут уже, наверное, несколько десятков тысяч. Некоторые, выполнив свой долг, направляются назад в океан, сталкиваясь тяжелыми панцирями со своими беременными сородичами и с трудом удерживаясь на плавниках, совсем не приспособленных для марш-бросков по суше. Обессиленные, они ждут на мелководье, пока набегающие волны не вынесут их в открытое море.

Я как зачарованная наблюдаю за этим удивительным зрелищем. «Maravilloso» – «Волшебно», – глядя мне в глаза, произносит на испанском Хайро. Он на ногах с двух часов, да и видел это все уже не один раз, но все равно заметно, что происходящее трогает его до глубины души. Живя в своем подводном мире, большую часть времени морские черепахи скрыты от нас, обитателей суши, толщей воды. Мне доводилось наблюдать их вблизи во время погружений с аквалангом: в естественной среде их движения легки и удивительно грациозны. Но, когда ты видишь этих диких морских животных так близко на суше, да еще и в таком количестве, и не просто видишь, а находишься среди них, – ты испытываешь невероятные чувства. Эти живые ископаемости с твердыми панцирями – лишь один из 23 000 видов в разных частях мира, которым в настоящее время грозит вымирание. Виноваты в этом, конечно, мы.

Доминирование людей на планете достигло таких масштабов, что диким животным и растениям места на Земле просто не остается. Уже больше половины всей площади суши занято сельскохозяйственными угодьями, городами, дорогами и шахтами; мы используем более 40 % первичной продуктивности планеты (то есть всех результатов жизнедеятельности растений и животных); мы используем три четверти всей пресной воды. Мы – самое многочисленное крупное животное на Земле. Второе место в этом списке занимают животные, созданные нами путем селекции, чтобы служить нам источником пищи и быть нашими помощниками. Из-за глобальных изменений на планете, вызванных нашей деятельностью, один из пяти видов находится под угрозой вымирания. Таким образом, нынешние темпы вымирания приблизительно в тысячу раз превышают естественные – только за последние 40 лет мы утратили половину дикой природы. Биологи предупреждают о начале шестого массового вымирания в истории Земли. Чтобы понять масштаб бедствия, достаточно вспомнить, что предшествующие события такого рода, включая то, которое привело к гибели динозавров, были результатом страшных катаклизмов, таких как падение гигантского метеорита или мощнейшее извержение вулкана.

Природный мир не может справиться с последствиями нашей деятельности, и для черепах, как и для множества других видов, ситуация с каждым годом только ухудшается. Стоит ли нам беспокоиться? Что будет, если мы потеряем несколько видов животных, с которыми в обычной жизни даже не сталкиваемся? У человечества сложные отношения с окружающим миром. Чтобы понять значение очередного витка вымирания, нам стоит задуматься о тесной связи между внешней средой и тем, как мы живем и обеспечиваем себя всем необходимым, чего хотим и что нами движет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Человек 2050
Человек 2050

Эта книга расскажет о научных и социальных секретах – тайнах, которые на самом деле давно лежат на поверхности. Как в 1960-х годах заговор прервал социалистический эксперимент, находившийся на своём пике, и Россия начала разворот к архаичному и дикому капитализму? В чем ошибался Римский Клуб, и что можно противопоставить обществу "золотого миллиарда"? Каким должен быть человек будущего и каким он не сможет стать? Станет ли человек аватаром – мёртвой цифровой тенью своего былого величия или останется образом Бога, и что для этого нужно сделать? Наконец, насколько мы, люди, хорошо знаем окружающий мир, чтобы утверждать, что мы зашли в тупик?Эта книга должна воодушевить и заставить задуматься любого пытливого читателя.

Евгений Львович Именитов

Альтернативные науки и научные теории / Научно-популярная литература / Образование и наука
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука