На что похоже счастье

– А-а, – протянул Грэм с довольным видом. – Значит, ты все-таки поверила в их существование?

Элли покачала головой:

– По-прежнему сомневаюсь. Но если их где-то и можно найти, то только здесь.

Он уже готов был спросить, где это «здесь», но тут они вышли на развилку. Дорога внезапно стала более оживленной, и впереди показалась череда строений – магазин товаров для дома и сада, агентство недвижимости, компания по продаже подержанных машин, и посреди всего этого здание такого ядерно-розового цвета, какой ему в жизни до сих пор видеть не доводилось. Примыкающий к зданию дворик был уставлен столиками, над каждым из которых торчал веселенький зеленый зонтик, а на крыше красовалось гигантское ванильное мороженое в вафельной трубочке, увенчанное солнцезащитными очками.

– «Кондитерский рай», – сказала Элли, величественно поведя рукой в направлении розового здания.

– Разве это не ваши конкуренты?

– На дворе лето, – пожала плечами Элли. – Поверь мне, покупателей хватит на всех.

– Что-то я нервничаю, – пошутил Грэм, когда они шли по парковке. – А вдруг у них нет вуписов?

– Я практически не сомневаюсь, что их там нет, – сказала Элли. – Говорю же тебе, никаких вуписов не существует.

– А вот и существуют, – уперся он. – Они – официальный десерт штата Мэн.

– Это ты так говоришь.

Перед самой дверью Грэм остановился.

– Может, поспорим на деньги? – спросил он, но улыбка тут же сползла с ее лица, и он понял, что сказал что-то не то. – Или не на деньги, а на что-нибудь другое, – добавил он поспешно. – В общем, давай заключим пари.

К немалому облегчению Грэма, ее лицо снова прояснилось. Он вспомнил письмо, которое она послала ему несколько месяцев назад, практически сразу же после того, как они начали переписываться. В письме было что-то про летний поэтический курс, на который ей до смерти хотелось поехать.

«Так за чем же дело стало?» – написал он тогда, но едва нажал кнопку «Отправить», как понял, какой получит ответ, и от стыда у него запылали щеки.

Ответ пришел очень скоро.

«У меня нет денег, – написала она. – Тебе не кажется, что это самая дурацкая на свете причина? Я должна придумать способ найти эти деньги, потому что иначе всю жизнь буду себя ненавидеть за то, что не попала на него из-за такой идиотской причины».

Она считала, что он поймет ее, потому что ему семнадцать, а у какого семнадцатилетнего нет проблем с деньгами? Он уже не помнил, что тогда ответил ей, и теперь ему очень хотелось узнать, чем все закончилось, нашла ли она эти деньги. Он очень надеялся, что нашла.

Странное это было ощущение – привязывать обрывки их переписки к девушке, которая сейчас стояла перед ним, прикреплять эти разрозненные подробности к человеку, точно пуговицы к рубашке.

Элли по-прежнему смотрела на него, подняв брови.

– На что будем спорить? – спросила она, и Грэм на миг задумался.

– Если у них есть вуписы, ты поужинаешь со мной сегодня вечером.

– Какое-то не очень серьезное наказание для проигравшего, – сказала она. – Вообще-то, я сама подумывала, как бы заставить тебя пригласить меня на ужин.

Грэм невольно ухмыльнулся. Он поймал себя на том, что перебирает в уме всех девушек, с которыми встречался за последние несколько лет, девушек, которые сидели у телефонов в ожидании звонка от него и дулись, если он не звонил. Даже те из них, которые при первом знакомстве в тренажерном зале или в магазине производили впечатление нормальных, все равно нещадно красились или напяливали туфли на убийственно высоком каблуке, когда он наконец приглашал их на свидание; они соглашались со всем, что бы он ни сказал, и смеялись, даже если он не говорил ничего смешного, и ни одна из них – ни единая – ни разу не сделала такого безапелляционного заявления, как только что Элли.

Впервые за долгое время он снова почувствовал себя самим собой.

– Хорошо. – Он бросил на нее строгий взгляд. – Тогда мы выберем ресторан прямо сейчас, потому что я ни за что не поверю, что у них там нет вуписов. Если, конечно, мы до сих пор в Мэне. Я ничуть не удивлюсь, если окажется, что ты завела меня в Канаду…

– Мы всего лишь в соседнем городке, – закатила глаза Элли. – И ты пока что не выиграл. – Они стояли уже перед самым входом, так что сквозь сетчатую дверь их окутывал густой запах шоколада. – И если у них не окажется вуписов…

– А они у них окажутся, – в тон ей подхватил Грэм.

Она покачала головой и умолкла, задумчиво закусив губу.

– Если их не окажется, – произнесла она наконец, – ты мне что-нибудь нарисуешь.

Он не смог скрыть удивления. На мгновение его охватило такое чувство, как будто она видит его насквозь. Грэм всегда остерегался обсуждать подобные вещи на публике, и хотя в его рисунках не было ничего особенного – в сущности, обычные, ничего не значащие каракули, какие машинально рисуешь от скуки, наброски городских силуэтов, – тем не менее это была часть его личности, которую он старался не демонстрировать посторонним.