На что способна любовь

– Пожалуй. – Лейла все еще думала, рассказывать ли Джеймсу о своих скелетах в шкафу. Он ведь прямо ее спросил, значит, нужен прямой ответ. – Да, я люблю детей и всегда любила. И да, Сибби украла мое сердце, как только я ее увидела.

– Тогда в чем дело? Хочу понять.

Для нее объяснить значило удостовериться в том, что они никогда не будут снова вместе. Может, это и к лучшему.

– Я работала приходящей няней с тринадцати лет, – сказала она просто. – Много работала. Я ходила на занятия, организованные Красным Крестом при больнице. Я получила сертификат. Я была серьезной и ответственной девочкой, на которую можно было положиться. Дети меня обожали.

– Пока я не услышал ничего плохого, даже наоборот.

– У меня был неприятный опыт, когда я училась в восьмом классе. Я регулярно работала у одной женщины, присматривая за ее трехлетним сыном с дефектами умственного и физического развития. Я подменяла ее на несколько часов, когда ей нужно было приготовить для семьи ужин. У нее было еще двое детей и муж.

– Понятно.

Джеймс слушал ее с напряженным вниманием. Лейла чувствовала себя букашкой под микроскопом. Она вскочила со стула и принялась мерить шагами кухню с бокалом вина в руке.

– Однажды мы с малышом играли в конструктор в гостиной. Он был достаточно большой, чтобы не засовывать кубики в рот.

– И тем не менее он чем-то подавился? – предположил Джеймс.

Его попытка закончить историю вызвала улыбку на лице Лейлы.

– Не совсем. С ним случился эпилептический припадок, он упал и ударился головой о стеклянный кофейный столик. Из раны брызнула во все стороны кровь. Я закричала. В комнату вбежала его мать, моментально поняв, что произошло. Она попросила меня позвонить в скорую, а сама держала его, чтобы он еще не поранился.

– Ты, наверное, сильно испугалась.

– Да. Она никогда не говорила мне про припадки. Хотя вся семья пыталась уверить меня, что моей вины не было, но я сильно переживала. Он мог погибнуть, а в тот момент с ним была только я.

– Это все?

– Нет. Следующий инцидент произошел два года спустя. Я сидела с тремя детьми в возрасте от пяти до девяти лет. Они возвращались домой на школьном автобусе. Я давала им перекусить, следила за выполнением домашних заданий и иногда кормила их ужином до возвращения родителей в половине шестого.

– У тебя было много работы для приходящей няни пятнадцати лет.

– Да, я проработала в этой семье четыре месяца, и родители, и дети были мной довольны. Я откладывала заработанные деньги на учебу в колледже.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты скучный рассказчик? – уныло спросил Джеймс.

– Ты сам напросился, – парировала она. Лейле было совсем неприятно вспоминать самые тяжелые моменты своей жизни. – Приближалось Рождество. Под елку залезла кошка и погрызла без того протертый электрический провод. Из-за короткого замыкания загорелись нижние ветви елки, потом огонь перекинулся на занавески, и вскоре вся комната была охвачена огнем.

– А как насчет пожарной сигнализации?

– Сели батарейки, – спокойно сказала она. – Родители совершили массу промахов. Мы с детьми смотрели мультики в кабинете в задней части дома. Когда я учуяла запах дыма и хотела вывести их через черный ход, холл у выхода был уже в огне. Единственный путь к спасению лежал через главный вход. Я накрыла головы ребят мокрыми полотенцами и вытолкала их во двор.

– Боже мой, Лейла. Это ужасно. Вы пострадали?

– Мы получили легкое отравление угарным газом. Когда приехали пожарные, почти весь дом был охвачен огнем. Дом не сгорел полностью, но семья три месяца жила в мотеле, пока его восстановили.

Закончив рассказ, Лейла как-то сразу выдохлась и присела на стул. Даже сейчас, годы спустя, воспоминания о том дне вызвали у нее приступ тошноты.

Джеймс уставился на нее, будто хотел проникнуть в ее мозг:

– Теперь все?

Глава 7

Разве этого недостаточно? – Вопрос Лейлы прозвучал довольно резко. Если она до сих пор испытывает чувство вины за то, что произошло пятнадцать лет назад, ей непременно нужно от этого избавиться. Так казалось Джеймсу.

Я не совсем понимаю, какое это имеет отношение к тебе и Сибби.

Лейла заправила волосы за уши. Одно время она грозилась постричься. Но Джеймс взял с нее слово, что она не сделает этого. Вряд ли она осталась верна слову, данному три года назад, тем не менее ее роскошные светлые волосы были по-прежнему длинными. Когда она выходила на работу в банк, то забирала их в замысловатый шиньон, который всегда возбуждал Джеймса.

Лейла расстроенно на него посмотрела.

– Я теряюсь в кризисной ситуации, – призналась она. – Меня охватывает ужас при мысли о том, сколько непредвиденных ситуаций возникает при воспитании ребенка, не говоря уже о несчастных случаях и болезнях. У меня ведь никогда не было своих детей. Если я так реагировала на происшествия с детьми, за которыми присматривала в качестве приходящей няни, что же со мной будет, если что-то случится с моим ребенком?

– Но из твоего рассказа следует, что ты, наоборот, отлично действовала в обеих кризисных ситуациях. Я не совсем понимаю и принимаю твои доводы.