На что способна умница

После вечера, проведенного вдвоем в ее комнате, Мэй встречалась с Нелл еще три раза. Однажды они отправились в Виктория-парк и долго бродили по узким дорожкам, пока Нелл рассказывала про суфражисток, а Мэй — про лесбиянок. Во второй раз они побывали в «Кинодворце», смотрели фильм с Чарли Чаплином и держались в темноте за руки. А потом были беспорядки у арки Веллингтона. В схватке Мэй не участвовала — пацифисты-квакеры старались любой ценой избегать насилия — но видела, что там происходило. И не знала, ввязалась Нелл в драку или нет. Мэй казалось, что это маловероятно. Ведь в марше участвовало много женщин, и большинство их не пытались оказывать сопротивления полицейским. И тем не менее.

Закрывая глаза, Мэй как наяву видела Нелл такой, как в купальне в Бау, — готовой пустить в ход свое оружие против всякого, кто встанет на ее пути. Мэй понимала, что ей следовало бы тревожиться за Нелл, но она была спокойна. И поймала себя на мысли, что почти хочет, чтобы Нелл ввязалась в драку, хоть и ужасно думать так, когда считаешься пацифистом. Но нарисованный фантазией образ Нелл, с «субботним вечером» в руке нападающей на констебля, был великолепен. И немножко пугал Мэй тем, что немыслимо возбуждал.

Нелл, думала она. Нелл.

Вот она, девчонка, в которую невозможно не влюбиться.

Глава короткая, но полная плача и скрежета зубов

Разумеется, в опалу угодила не только Ивлин. В ходе скандала, который разыгрался после появления в газете злополучного снимка, всплыла еще одна подробность об участии Тедди — номера «Голосов женщинам», которые по-прежнему доставляли для Ивлин по адресу Тедди. Вызванный в кабинет мистера Коллиса Тедди был вынужден выслушать продолжительную нотацию. Ивлин не знала, что именно ему сказали, но из кабинета он вышел с весьма подавленным видом. Он терпеть не мог, когда чье-то мнение о нем менялось в худшую сторону. Не только Ивлин запретили видеться с ним: сам Тедди был изгнан из дома Коллисов до дальнейших уведомлений. Ивлин стыдилась этого сильнее, чем соглашалась признать; хоть Тедди никогда и не говорил об этом вслух, она знала, как важна для него вся их семья.

— Чувствую себя подлецом, — сказал он Ивлин по пути наверх: Тедди разрешили зайти в детскую на десять минут, попрощаться с Хетти и Кезией. — Дядя Джон совершенно прав: как меня только угораздило действовать тайком от них! После того как долгие годы они были настолько добры ко мне.

— Ничего, переживут, — проявила черствость Ивлин. — И вообще не их дело, буду я суфражисткой или нет. Кто не перенесет известие, так это юная Генриетта. Надеюсь, ты готов к сцене трагедии.

Она оказалась права: Хетти настолько расстроилась, узнав, что Тедди отказали от дома, что все десять минут им обоим пришлось утешать ее. Ивлин успела только пожать руку Тедди и быстро прошептать:

— Я напишу… не волнуйся, Тедди… и скажи своей маме, что я обязательно приду к ней в гости, что бы там ни говорил папа.

Тедди хотел возразить, но было уже поздно.

В дверях возник мистер Коллис, и Тедди пришлось уйти.

Важная гостья

— Когда мы снова встретимся? — спросила Мэй после кино и добавила: — Мне бы очень хотелось увидеть, где ты живешь… можно?

Нелл зарделась, а потом, вспомнив про Кейра Харди в парламенте, ответила:

— Если хочешь.

Мэй пришла в половине седьмого, как раз к тому времени, как миссис Суонкотт принялась накрывать на стол к чаю. Нелл повела гостью наверх, по пути неловко пробормотав:

— Там вообще-то довольно скромно…

— Не страшно, — отозвалась Мэй. — Слушай, а ты видела драку у арки Веллингтона? Я думала, ты тоже в ней участвуешь.

Нелл фыркнула.

— Еще чего! — И это была чистая правда: она действительно никого не ударила. — Хотя жаль, конечно. Это было что-то!

Они дошли до лестничной площадки. Из-за закрытой двери до Мэй доносились детские голоса. Нелл медлила в нерешительности.

— Ладно, — наконец сказала она и предупредила: — Только там повернуться негде.

И точно. Обе комнаты Суонкоттов были заставлены мебелью, каждая ровная поверхность занята всякой всячиной, в том числе посудой, на протянутых под потолком крест-накрест бельевых веревках висели детская одежда и пеленки. В комнате толпились дети, требуя чаю. Нелл представила их гостье одного за другим:

— Это мой брат Билл. Работает посыльным у мясника, много о себе мнит, а зря. Это Берни. Ему десять. Он такой милый — правда, Берни? И Дот — ей шесть. Она — тихий ужас. Вот еще один мой младший братишка, Джонни. Ему три. И малыш Сидди. Помаши ручкой красивой тете, Сидди!