НА ЧУЖБИНЕ 1923-1934 гг. ЗАПИСКИ И СТАТЬИ

Я, лично, сомневаюсь, чтобы в большевистской «ч-к», вообще, и в бердянской и ее отряде, в частности, были сплошь комнезаможники, беднота. Но если допустить, что это так - отряд бердянской чрезвычайной комиссии, уничтоженный отрядом революционных повстанцев-махновцев, состоял исключительно из бедноты; то к такой бедноте, за такие ее преступления, какие она науськиванием и руководительством партии большевиков совершала по отношению к бедноте же, не признавшей за большевизмом-ленинизмом права водворять свои принципы в ее жизнь произвольно, путем физического уничтожения инакомыслящих, большевики, о целях и практических задачах Революции;

за какие преступления этой части бедноты, другая, не пошедшая за большевизмом-ленинизмом часть бедноты, должна была быть беспощадна к ней. Беспощадность эта диктовалась и диктуется все-таки самой жизнью и на том основании, что беднота вся, как класс трудящихся, признана всеми революционерами, всей лучшей частью культурного человечества, той силой, через здоровый путь культурного и технического развития которой только и можно добровольно достигнуть побед в Революции, на пути практической замены эксплуататорского буржуазно-капиталистического общества - свободным обществом тружеников. А беднота, на силу которой обращаются все взоры, как силу прямо заинтересованную и неизменно преданную делу освобождения всех и каждого человека на земле, беднота, на которую возлагается такая великая историческая миссия, как играть роль освободительницы, а не поработительницы человечества, не должна разъединять свои силы по прихоти партии. Беднота, как класс трудящихся, должна уметь не только сохранить силы своих рядов, но и уважать и защищать в них принципы жизни, и в первую очередь из них - принцип свободы и равенства мнений.

В Великой Русско-Украинской Революции партия большевиков сознательно топтала эти принципы, а обманутая и порабощенная ею беднота топтала их бессознательно. А это то, что привело их вместе к тому, что они, мало над чем задумываясь, продолжают топтать их и до сих пор, когда жестоко борются со всеми, кто осмеливается протестовать против этого. Анархисты и шедшая за ними беднота первые восстали против иезуитизма большевиков по отношению к принципу свободы и равенства мнений в жизни Революции. Они первые же и подпали под опалу партии большевиков и ее власти. С ними первыми большевики начали бороться так, как мир социалистических идей никогда в своих учениях не помышлял. Только большевики нашли методы искусственно создавать против своих вчерашних друзей преступления и по ним обвинять их и уничтожать...

Естественно, что на вызов - были ответы. Это создало тяжелую атмосферу среди трудящихся. Но трудящиеся с той и с другой стороны не были к создавшемуся положению равнодушны. В разрешении его они принимали участие. Именно это и создало то, что беднота под знаменами революционной Махновщины так жестоко отвечала на каждый удар по ее целям в Революции, по ее жизням в защите этих целей, со стороны обнаглевшей большевистской власти, - своими ударами.

Одним из этих ответных ударов махновцев в сторону сил большевистской «чека» именно и был удар по бердянскому чекистскому отряду из комнезаможников, как Кубанин это сам подчеркивает.

Я, лично, не отрицаю жестокости в этом ударе повстанцев-махновцев по бердянским чекистам, но он был вызван худшими ударами со стороны чекистских отрядов и красной армии по повстанцам-махновцам, по широкой, крестьянской, трудовой массе, поддерживавшей идеи Махновского движения, по ни в чем не повинным детям этой крестьянской массы.

Далее, гр. Кубанин касается в своем сочинении махновской контрразведки. Он не говорит, конечно, что контрразведка в махновской армии была органом, обслуживавшим только армию, только ее опер. задания в революционной борьбе. Наоборот, он силится доказать, чти махновская контрразведка была органом на подобие их, большевиков, В.Ч.К., но несравненно худшим по своим действиям. И как на наиболее веские доказательства этого, он ссылается на показания о махновской контрразведке «теоретика» набатовского анархизма Волина (В.Эйхенбаума) следователю ревтрибунала красной сов. армии № 14 во время его ареста.

Подлинные эти волинские показания, по книге Кубанина, следующие:

«По поводу злоупотреблений, чинимых контрразведкой армии Махно, - говорит в своем показании следователю ревтрибунала 14-й советской армии Волин, - я ничего не знаю; но ко мне приходили целые вереницы людей с жалобами, что заставляло меня постоянно вмешиваться в дела контрразведки и обращаться к Махно и в контрразведку. Но боевая обстановка и задачи культпросветительной работы мешали мне глубже вникнуть в злоупотребления, по словам жалобщиков, контрразведки. Все же беспрерывные жалобы принудили меня предложить реввоенсовету создать комиссию по выяснению дел, возникающих между населением и контрразведкой. Из-за контрразведки у меня были конфликты с Махно и с тем же Зиньковским. Для меня контрразведка была ужасом, и я делал все зависящее, чтобы прекратить чинимое ею».