На далеких рубежах

-- Вот это уже неправда. Чтобы замполит да не знал людей! Вы, Иван Васильевич (он впервые назвал его по имени и отчеству), офицер принципиальный, настойчивый, получили хорошую закалку в академии. Но действуете не совсем правильно. Понимаете? В одиночку действуете, забывая, что один в поле не воин. Так вам не удастся выкорчевать пень.

-- Удастся!

-- Ну, может быть, -- подумав, согласился замполит, -- но пока будете выкорчевывать -- много воды утечет. А не лучше ли взяться за этот пень гуртом? -- Замполит прижал кулаки друг к другу. -- Скажем, всей партийной организацией полка? А?

-- Вы хотите поставить вопрос о Гришине на партийном собрании?

-- Не о нем персонально, а о нашей летной подготовке. Но вы поняли меня почти правильно.

Поддубный помолчал

-- Что ж, -- сказал он после паузы, -- неплохо было бы. Однако Гришин хотя и временный, но все же заместитель командира полка. Имеет ли парторганизация право...

-- Критиковать его служебную деятельность? -- подхватил замполит.

-- Вот именно.

-- Будем критиковать недостатки в летной подготовке. Устами самих же командиров-коммунистов. Дальше такое положение терпеть нельзя, Иван Васильевич. Грош цена нам, коммунистам, если мы закроем глаза на недостатки. Вы согласны со мной?

-- Пожалуй -- да.

Разговаривая, они незаметно вышли на спортивную площадку, огороженную белыми, окрашенными известью, трубами. Остановились под перекладиной. Замполит закурил вторую папиросу -- он явно был взволнован.

-- В пятницу у нас ночные полеты, -- заговорил он. -- А в субботу утром, после отдыха, мы проведем партийное собрание с повесткой дня: "Итоги выполнения плана летной подготовки и задачи коммунистов". Так мы решили на заседании бюро.

-- Правильно решили, -- заметил Поддубный. -- И позвольте мне выступить с докладом.

Замполит покачал головой:

-- Вы, Иван Васильевич, снова все хотите взвалить на свои плечи. Доклад уже готовит начштаба подполковник Асинов.

-- Начштаба?

-- Да.

-- простите, это только между нами, но мне кажется, что он в известной мере формалист. Делает все "на основе соответствующих документов" и в цифрах любит копаться. Не суховат ли будет доклад?

-- Как раз это и учли мы на бюро. Цифра -- это факт. Цифры -- это уже картина. Пусть он на основании своих штабных документов нарисует картину и выставит ее на собрании, а мы посмотрим на нее своим партийным глазом и постараемся разобраться, почему она такая неприглядная и кто уродует ее.

-- Пожалуй, вы рассуждаете логично, -- одобрительно отозвался Поддубный.

-- Разумеется, я тоже приложу свою руку к тому, чтобы картина в докладе выглядела реальной, -- добавил замполит.

Он совсем не был так робок и застенчив, каким показался в первый день знакомства на аэродроме, и Поддубный пожалел, что до сих пор не обращался к нему и не советовался с ним. И все же такая разительная перемена была ему несколько непонятна.

-- Между прочим, Андрей Федорович, --обратился к нему Поддубный, -кажите мне, почему вы прежде так остро не ставили вопрос о летной учебе?

Не сразу ответил замполит. Почесал затылок, задумчиво уставясь в одну точку, словно собирался с мыслями.

-- Вы уж извините за столь явную неделикатность, -- смутился Поддубный.

-- Нет, почему же? Отвечу... Видите ли, меня не так давно назначили замполитом. Опыта нет. Робость была какая-то... Я здесь, в этом полку, вырос. Полковник Слива выпустил меня в самостоятельный полет... Он же назначил меня старшим летчиком. Потом ходатайствовал о назначении командиром звена. Не без его помощи выдвинулся я и в замполиты эскадрильи, а затем и полка. Он для меня как отец родной. А Гришин?.. Вы ведь не знаете... он давал мне рекомендацию в партию. Но теперь я понял: пора выходить из младенческого возраста. Вот и начинаю...

-- Батьку брать за чуб? -- рассмеялся Поддубный.

-- Выходит, так, -- улыбнулся замполит.

Горбунов лично занялся подготовкой партийного собрания, беседовал с коммунистами, выявляя их мнения, собирал факты, обобщал их, делал наброски для проект решения.

Накануне партийного собрания, в пятницу. Замполит зашел к начштаба подполковнику Асинову, ознакомился с тезисами доклада и поинтересовался, кто из коммунистов назначен на дежурство и не сможет по этой причине присутствовать на собрании. Тезисы во многом удовлетворяли его, а вот в назначении дежурных явно чувствовалась тенденциозная рука Гришина. Учуяв надвигающуюся грозу, он заранее позаботился о том, чтобы наиболее рьяные его противники -- коммунисты майор Поддубный и майор Дроздов -- сидели во время партийного собрания на аэродроме в кабинах самолетов.

"Поразительная предусмотрительность, черт побери! -- возмутился замполит. -- Вот, оказывается, как еще можно глушить критику!"

Он поставил об этом в известность командира полка. Поддубного и Дроздова от дежурства освободили.