На далекой Амазонке… Книга вторая. Психотерапевтические экспедиции по Мезоамерике

День второй. История почти трагическая, с полным погружением в быт простых гватемальцев

Писано Верой Одынь

Вставали мы в полной темноте часа в 4 утра, и абсолютно не рассчитывая ни на какой завтрак.

И… О, чудо!

Вдруг появляется не пойми откуда наш смуглый ангел Сильвия с несколькими увесистыми пакетами сандвичей. Завтрак есть, пора и отъезжать.

По пути ещё и надо завернуть в Гватемала-Сити, захватить экскурсовода.

Кстати, русскоговорящего экскурсовода в Гватемале найти непросто. Ну очень и очень не просто! Но мы нашли!

И с сегодняшнего дня и по окончанию нашей поездки нас будет сопровождать официальный экскурсовод, обученный аж в Институте туризма Гватемалы, да к тому же ещё и сертифицированная ведьма Марина.

Сертифицированная колдунья и гид Марина (справа) и профессор Александра Филатова за трапезой.

Ну, недаром же наша экспедиция называется «Культы, культура, эзотерика, колдовство, шаманизм, места силы древних майя и их потомков». Вот оно и колдовство появилось.

А дальше ехали мы долго, монотонно и утомительно. Надо сказать, что расстояния в Гватемале исчисляются совсем даже не километражем, а временем, потраченным на преодоление пути.

Вот и наше невеликое по километражу расстояние (около 200 км), в реальном преодолении было длительно (около 7 часов!), утомительно, монотонно и сопровождалось жуткой жарой. Пожалуй, для Киригуа нами был выбран самый жаркий день за последние месяцы!

А дороги в Гватемале очень немногочисленны, крайне загружены большегрузами и … ремонтируются всегда!

Наше путешествие, конечно, прерывалось различными приятными мелочами, – то кофейку хлебнуть, то насладиться свежевыжатым соком манго в уютном придорожном отеле…

Один из придорожных отелей, в бассейне которого мы не искупались, но сок попили.

Да и гид наш, Марина, старалась, чтобы мы, не дай Бог не заскучали, и вовсю наслаждала наш слух веселыми рассказами о красотах гватемальском жизни: наркотрафиках, грабежах, бандитизме, похищении людей на органы там разные, да в качестве контейнеров для перевозки наркотиков.

Ну и про колдовские свои дела не забывала, – кладбища, духи, мир мертвых…

В общем, ехали мы в результате весело.

А, приехав в Киригуа, забыли обо всем!

И вот мы уже отдаём дань мертвым – старательно откупаемся от их духов, которые, конечно же, наблюдают за нами и не очень радуются нарушению границ их царства. И посему мы льём молоко под могучую сейбу, туда же уходят запасы конфет и вкусных булочек, которые мы приобрели заранее по настоятельной рекомендации нашего гида.

Ритуал получения разрешения у духов этого места вторгнуться в их пределы.

Ну что же, животный мир тоже надо кормить, всяческие встреченные нами игуаны и прочая живность выглядели вполне сытыми и умиротворенными. Так что, не мы одни такие суеверные.

Судя по тому, что группа представлена в полном составе, духи приняли наше подношение.

Из многочисленных онлайн и оффлайн источников нам известно, что заповедник расположен в долине реки Мотагуа, между склонами Сьерра-де-лас-Минас и скалами Монтана Эспириту-Санто, в окружении морей банановых плантаций, и является одним из самых маленьких поселений индейцев-майя.

При этом Киригуа широко известен своими уникальными резным стелам, которые и поныне прославляют давно ушедших майяских правителей и повествуют о важнейших политических и династических событиях этих давно ушедших эпох.

Одна из многочисленных майяских стел.

Как гласит Википедия, «Киригуа располагает в общей сложности коллекцией из 22 стел и зооморфов (крупные валуны с резными изображениями животных, покрытые письменами), одними из лучших образцов классической резьбы по камню времен цивилизации майя. В отличие от других древних городов, памятники в Киригуа изготовлены из песчаника (а не известняка), который отлично пережил тысячелетие» .

Храмы же и дворцы Киригуа в наши дни, увы, превратились в руины в окружении зеленого парка, который когда-то был большой городской площадью.

Остатки майяских построек Киригуа.

Открытие Киригуа для мира началось в 1839 году с описания Джона Стивенса и рисунков английского художника Фредерика Казервуда. До конца 19 века исследования проводились также Альфредом Моудсли, который провел тщательную фотосъемку местности, снял слепки и сделал чертежи наружных и раскопанных памятников.