На далекой заставе

Сзади раздался выстрел. Якушев оглянулся. Между дорогой и кустами, глубоко врытые в грунт, стояли переносные жилые вагончики. Они были незаметны раньше с той стороны дороги, но теперь ясно видны их окна, свет, пробивающийся сквозь щели в дверях. Якушев бросился к вагончикам. Гранаты полетели в окна.

В вагончиках засуетились. Из некоторых беспорядочно стреляли. Ефрейтор Богачев первым вскарабкался на крышу одного из вагончиков. Он хотел спустить гранату в трубу, но труба была высокая с выступом. Тогда, обняв ее покрепче, он вывернул трубу и кинул две гранаты в образовавшееся отверстие.

Силой взрыва Богачева сбросило с крыши.

У него осталась еще одна граната. Пробежав к следующему вагончику, он сквозь щели в двери увидел немецкого офицера, стоявшего с керосиновой лампой в одной руке и с парабеллумом в другой. Рванув дверь, Богачев сорвал ее с петель и бросил внутрь гранату. Офицер упал. По полу потекла огненная стройка керосина.

Из некоторых вагончиков еще стреляли. Пограничники бросали гранаты в трубы или, оторван на крыше доски и толь, стреляли внутрь из автоматов.

Немцы выскакивали наружу и отстреливались. Некоторые, ошалев, влезали в стоявшие рядом машины. Залегшие в кустах пограничники в свете пожара хорошо видели каждого человека и по одному расстреливали выбегавших, рвали машины гранатами, простреливали моторы бронебойными пулями. За всем этим грохотом и трескотней едва не прослушали взрывов, раздавшихся слева от моста.

Взрывы были сигналом к началу отхода.

Последним уходил пулеметчик Тронин. Он бил из пулемета до тех пор, пока рядом с ним не осталось никого из своих, потом пошел вслед за ними. Вдруг откуда-то из ранее незамеченной землянки ударили сразу четыре автомата.

Широко раскинув ноги, Тронин поудобнее лег у ствола низкорослой северной березки и открыл огонь. По трассе пуль он хорошо видел, откуда стреляют автоматчики. Пограничники под прикрытием своего пулемета продолжали отходить. Тронин бил короткими очередями. В ответ все четыре автомата, нащупав его, открыли бешеный огонь. С березки срезало все ветки. Тронин решил притвориться убитым. Он уткнулся в снег, на всякий случай подложив под бок гранату.

Прошла минута. Было тихо. Вдруг открылась дверь землянки. Немцы выглянули, двое из них были хорошо видны при свете горящей лампы. Тронин дал длинную очередь. Оба немца упали. Двое других снова открыли огонь. Тогда Тронин отполз в сторону от пулемета — к землянке.

Когда он подобрался к ней, немцы все еще продолжали стрелять в направлении оставленного пограничником пулемета. Забравшись на крышу, он бросил внутрь землянки одну за другой три гранаты, быстро соскочил на землю и, взвалив на плечо пулемет, побежал догонять товарищей.

Утром в ущелье под высокой скалой собрались все. Последним пришел Тронин. Двое погибли в бою у землянок. Двое, наспех перевязав раны, стиснув зубы, сами дошли до сборного пункта. Все остальные были целы.

Сзади остались разорванный мост, три разрушенных дома, девятнадцать землянок и вагончиков, около десятка машин и до двухсот трупов гитлеровцев.

Пограничники исчезли так же внезапно, как и появились, одним только им известным путем. Им лучше знать. На то они и пограничники!

1941 г.

В. Чехов ПОГРАНИЧНИКИ НЕ СДАЮТСЯ Отрывок из романа «На правом фланге»

Раненного в грудь, потерявшего сознание Вицева бойцы отнесли в окоп второй линии обороны. После перевязки политрук пришел в сознание.

— Как там? — тихо спросил он.

— Плохо, товарищ политрук, — ответил перевязывавший его Павлов. — Немцы наседают — спасу нет.

Вицев хотел подняться.

— Вам лежать надо, товарищ политрук.

— Ты погоди мной командовать… Я ведь еще не в госпитале… — морщась от боли, сказал Вицев и сел. — Кажется, не сильно зацепило: Пожалуй, я даже и ходить сумею.

Донесся усиливающийся грохот выстрелов и разрывов.

Павлов выглянул из окопа.

— Наши отступают!

— Что? Отступают? — переспросил Вицев. — Быть не может!

Он поднялся и, держась за стенку окопа, посмотрел вперед. Пограничники отступали ко второй линии обороны… Павлов с винтовкой выскочил из окопа.

— Помоги мне вылезть! — приказал Вицев, прицепляя к поясу связку гранат.

— Куда вы, товарищ политрук? Вы же не дойдете! — протестовал Павлов.

— Выполняйте приказание! Будете меня поддерживать… Нельзя их сюда допускать, нельзя! Это прорыв…

С помощью Павлова он вылез из окопа, некоторое время стоял с высоко поднятой головой, стиснув зубы. На побелевшем лице с левой стороны подергивался нерв. Собравшись с силами, пошатываясь, Вицев двинулся вперед.

Он видел: в оборону проникло только несколько немецких солдат, но к ним спешило на помощь целое подразделение В этом была главная опасность.

Защищавшие этот участок пограничники начали отступать, не прекращая огня. Одни стреляли, стоя во весь рост, другие — с колена. Вицев чувствовал: пройдет минута-две, и они будут не в силах сдерживать натиск врага.