На далеком меридиане

Удивительны были нравы этого города в тот период, да и не только этого города. Подобно тому как команда крейсеpa «Мендес Нуньес», стоявшего в Рио-де-Оро, позволила оставить корабль всем офицерам-мятежникам и без всяких инцидентов сойти на берег (а те немедленно отправились в лагерь Франко), здесь, в Сантандере, вместо того чтобы навести порядок среди явных монархистов, им предоставили выбор: либо Республика, либо заграничный паспорт. Странно, но факт. Эти богачи, связанные с Лондоном, получали паспорта, визы на выезд в Англию и спокойно перебирались на британские пассажирские пароходы, которые, по их желанию, везли их в Англию или в Виго, т. е. прямо к мятежникам. Так продолжалось еще несколько месяцев. В сентябре 1936 г. такой публики собралось в Сантандере особенно много. Еще со времен Альфонса XIII они предпочитали проводить лето на этом курорте и были застигнуты здесь событиями. Они не скрывали своих взглядов, а местные власти смотрели на все сквозь пальцы.

Когда мы спустились вечером в ресторан, нас поразил грубый тон лакея и нескрываемая враждебность публики. Сначала я не понимал, что назревает скандал, и спокойно сидел, ожидая, когда камареро подаст меню. Но меню не подавали. Оказывается, кто-то из посетителей заявил протест против присутствия здесь моряка (речь шла о Хативе) в моно, да еще с пистолетом за поясом. Только по тону и решительным жестам с угрожающим похлопыванием по кобуре я понял, что дело зашло далеко. Попытался, во-первых, узнать, в чем дело, а во-вторых, просил избежать конфликта в моем присутствии. Мне в положении атташе это было ни к чему. Посетители соседнего с нами столика демонстративно вышли, а прибежавший хозяин уговаривал Хативу успокоиться, обещая немедленно все подать. Громкий разговор на этом прекратился, а мы под общие неодобрительные реплики, не торопясь, закончили ужин и вышли. По словам Хативы, венесуэльский консул потребовал вывести нас из ресторана, но хозяин не решился, так как Хатива угрожал позвать матросов и «навести порядок» в ресторане. «Если бы не вы, я выгнал бы со своими маринерос всех этих фашистов», – уже спокойнее, но еще зло продолжал моряк, бывший старшина-машинист, а теперь член комитета флота.

Возмущенный порядками в Сантандере, Хатива предложил пройтись по набережной. Вся жизнь в городе к вечеру переместилась в кафе, рестораны и увеселительные заведения. Играла музыка, и мало что напоминало о войне. А ведь всего в 300 километрах отсюда мы только вчера наблюдали, как астурийские горняки в окопах, по колено в воде, осаждали Овьедо и жители были готовы отдать последнее одеяло, чтобы согреть бойцов. Но таких контрастов в Испании в первые месяцы войны было сколько угодно.

Утром мы двинулись дальше. Погода испортилась, и накрапывал мелкий дождь. Высокие Иберийские горы по мере приближения к Бильбао вырисовывались все ближе справа от нас. Здесь больше зелени и больше воды. Как-то неожиданно подъехали к контрольному посту в Бильбао. Показали свои «салвокондуктос» (пропуска) и двинулись дальше.

Это уже была столица Басконии. Некоторые сведения о ней вызывали определенный интерес. Говорили, что язык, на котором говорят баски, похож на грузинский. Почему? Никто не мог дать ответа. Расположенная в горах, Баскония сохранила свою самобытность, несмотря на нашествие карфагенян, римлян и арабов. Она уже давно добивается автономии, и только сейчас со дня на день ожидается решение правительства по этому вопросу[17].