На дальнем западе

Заметив присутствие людей, подталкиваемые инстинктивным чувством страха, бизоны изменили свое первоначальное направление и направились к востоку, быть может с намерением укрыться в расстилавшихся там лесистых долинах.

Не успел караван отойти на несколько миль от своей стоянки, как Джон, находившийся в арьергарде вместе со стариком сержантом, начал обнаруживать признаки беспокойства.

— Гарри! — обратился он неуверенным тоном к своему спутнику, поводя носом. — Ты ничего не замечаешь подозрительного?

— Пока ничего! — ответил тот. — В чем дело?

— Я чувствую запах гари, и это меня несколько тревожит. Мое обоняние никогда не обманывает меня.

В этот момент к ним приблизился Красное Облако.

— Запах дыма? — сказал он лаконично. — Прерия горит.

— Ветер дует с юга! — заметил Джон. — Очевидно, огонь вспыхнул где-то около реки. Нет никакого сомнения, что устроить этот пожар могли только индейцы. Но зачем? Неужели они догадываются о нашем присутствии здесь?

— Вряд ли! — отозвался Гарри. — Если бы они действительно открыли наше присутствие, они не преминули бы показаться нам на глаза. Вернее всего, это просто результат их небрежности. Ты знаешь, что иногда, чтобы закурить свою трубку, они не задумываясь сжигают целый лес.

— Очень может быть! Но это меня нисколько не успокаивает, — возразил Джон. — Я предпочел бы быть сейчас уже в копях.

— Ну, до этого еще очень далеко, — пробормотал сержант. — Раньше как часа через три мы вряд ли до них доберемся. А наши лошади уже выбились из сил.

— Ничего! Когда увидят огонь, откуда и силы возьмутся! Тревога распространилась по всему каравану, особенно среди женщин и детей. Погонщики выбивались из сил, каждый, кто мог, помогал лошадям тащить тяжелые фургоны. Запах дыма, приносимый ветром, не уменьшался, а скорее увеличивался. Так прошло более часа. Бизоны давно исчезли, пройдя мимо каравана на расстоянии не более ружейного выстрела, следом за ними прошли бесчисленные стада антилоп и несколько больших стай койотов. Все эти животные шли с юга на север, явно направляясь к лесистым долинам в расчете, что туда не доберется степной пожар.

Руководивший караваном старый сержант уже собирался отдать распоряжение сделать привал, чтобы дать перевести дыхание измученным лошадям, когда Джон Мэксим воскликнул:

— Вот он, огонь!

Агент не ошибся: с юга поднималась сероватая пелена, по поверхности которой пробегали языки пламени, и людям из каравана было видно, что эта полоса идет дугообразной стеной, широко раскинув крылья на запад и на восток.

— Ну, что скажете, сержант? — обратился Джон Мэксим к охваченному ужасом старику.

— Мне кажется, что индейцы пускают огонь по нашему следу! — ответил дрожащим голосом старик.

— И мне так кажется! — вмешался Гарри. — Если огонь не изменит направления, то путь нам уже отрезан с трех сторон. Оглядев внимательно степь, Джон Мэксим пробормотал:

— Все это было бы пустяками, лишь бы нам оставалась свободная дорога на угольные копи и в горы. Дорога-то эта покуда свободна, но выдержат ли лошади, которым приходится тащить фургоны?

— Вот это-то меня и пугает: лошади совсем обессилели! — отозвался тревожно сержант.

— Ну, будем делать что можем! — подбодрил его агент. — В случае чего обрубим постромки, усадим женщин и детей на лошадей, оставим фургоны на съедение огню, а сами попытаемся как-нибудь спастись. Погоняйте, ребята! Если через полчаса ветер не изменит направления и огонь окажется у нас за плечами, а лес еще далеко, тогда мы…

Его речь оборвалась и лицо побледнело: издали донеслись странные звуки, напоминающие лай или вой койотов, но привычные к степной жизни люди сразу узнали боевой клич индейцев.

— Я так и знал! — воскликнул Джон. — Эти дикари подожгли степь сзади нас, чтобы загнать нас в ловушку. А теперь они атакуют нас с флангов! Мужайтесь, друзья! У нас еще есть ружья, и мы покажем краснокожему зверю, что умеем владеть оружием! Сержант! Вы займетесь фургонами, а вы, ребята, и вы, гамбусино, держитесь около меня! Будем там, где наша помощь понадобится больше всего.

Тем временем боевой клич индейцев все усиливался и нарастал, звуки голосов краснокожих доносились с востока и запада, что подтверждало предположение Мэксима о устроенной засаде.

По всей вероятности, индейцы еще с вечера выследили караван и приняли все меры к тому, чтобы он оказался в полукольце огня с одной стороны, стрел и копий — с другой.

Трава была так высока, что нападающих еще не было видно, но по силе их голосов можно было четко определить, что они уже совсем близко. Возможно и то, что, следуя своей обычной тактике, индейцы держались в стороне от белых, лишь выжидая удобного момента для решительной атаки.

Трудно описать, что творилось в караване: перепуганные женщины кричали тонкими, срывающимися голосами, прижимая к груди плачущих детей, мужчины свирепо ругались и беспощадно колотили лошадей, вынуждая их напрягать последние силы. Но лошади уже выбились из сил, и, хотя нагонявшая караван волна огня вселяла безумный страх в несчастных животных, тем не менее загнанные бедняги были не в состоянии ускорить бег.