На Дальнем Западе

– Посмотрите на мое лицо! – хладнокровно ответил золотоискатель. – Долго ли до греха? Ваши милиционеры – народ скорый на расправу, а я все-таки сильно смахиваю на индейца, и, попади я им в руки, кто поручится, что они по ошибке не отправят меня на тот свет искать луга Великого Духа? Я же не испытываю пока ни малейшего желания отправиться в такое дальнее путешествие ни при помощи ваших товарищей, ни при помощи господ краснокожих, от которых мне удалось, слава Богу, благополучно отделаться!

– Но куда же вы направляетесь теперь? – задал вопрос авантюристу Джон Мэксим.

Гамбусино пожал плечами.

– Покуда я уносил ноги от краснокожих, мне было не до того, чтобы думать о дальнейшем. Лишь бы свой скальп спасти да живым уйти. А куда, если позволите вас спросить, направляетесь вы сами?

– К Кампе. Попробуем присоединиться к какому-нибудь каравану, идущему на Соленое озеро. Мы ведь тоже беглецы! – ответил Джон Мэксим.

Гамбусино посмотрел на него, улыбаясь несколько иронически.

– Солдаты, которые бегут от индейцев? – произнес он. – Прикажите поверить, так поверю! Но вероятней, что вы посланы с каким-нибудь важным поручением!

– Может быть! – ответил сухо индейский агент. – Но вас, надеюсь, это не касается?

– Само собой разумеется. Не люблю совать нос в чужие дела! У меня и своих собственных достаточно. Если сказал, то только так, между прочим. А на самом деле, бежали ли вы, отправляетесь ли с каким-либо поручением – мне что за дело? Вот что вы спасли меня, это я знаю, потому что это ближе всего касается моей собственной шкуры..

– Не хотите ли вы присоединиться к нам? – поинтересовался после некоторого колебания агент.

– Разумеется, если я только вам не помешаю! – торопливо ответил гамбусино.

– Не видели ли вы здесь близко индейских передовых отрядов?

– Пока еще нет. Я думаю, что ни чейены, ни арапахо не тронутся с места до тех пор, пока сиу не спустятся с гор Ларами в долину. Если и может встретиться кто-нибудь, так это будет просто случайная банда!

– Но как вы теперь себя чувствуете? Оправились ли вы от нагнанного на вас индейцами страха?

– Я никогда не позволяю страху слишком долго владеть мною! – ответил гамбусино, опять обмениваясь незаметно для трапперов быстрым взглядом с Миннегагой.

– А где же ваша лошадь? Я боюсь, что, пока мы здесь болтаем, она успела забраться туда, где ее никогда не отыщешь! – забеспокоился Мэксим.

– О нет! – возразил гамбусино. – Моя лошадь слишком привязана ко мне. Я уверен, что она находится на том самом месте, где я ее оставил.

– Ну, так сделаем вот что! Вы идите пока за вашей лошадью, а мы займемся здесь медвежьими окороками. Из них можно будет выкроить пару великолепных обедов.

– Вы думаете сейчас же двинуться в путь? – обернулся гамбусино на ходу.

– Да, нам нужно торопиться. Мы отдохнем как следует вечером, в «Монастыре крови». Думаю, что от него еще остались хоть стены!

– Хорошо! – ответил гамбусино. – Через пять минут я вернусь вместе с моим мустангом и с карабином, который я так неосторожно оставил притороченным к седлу.

Обменявшись еще раз быстрым взглядом с молодой дикаркой, он поправил висевший у пояса широкий мексиканский нож и быстро направился к кустарнику, насвистывая на ходу по-особому пронзительно-призывно.

Джон Мэксим внимательно смотрел вслед удаляющемуся гамбусино. Казалось, его мучило сомнение.

– Что ты думаешь обо всей этой истории, дружище? – обратился он наконец к Гарри, который, вооружившись своим охотничьим ножом, занялся разделкой медвежьих окороков: должно было выйти превосходное жаркое на завтрак и ужин. – Что это за странная личность, Гарри? Признаться, я предпочел бы совершенно не встречаться с этим гамбусино. Его физиономия не внушает мне большого доверия! – продолжал агент.

Гарри наклонил голову, сунул в рот небольшую плитку спрессованного табаку и вместо ответа промычал:

– Гм!

– Твое «гм» мне решительно ничего не объясняет! Гарри прожевал табак и, сплюнув на землю, наконец ответил:

– А что думаешь об этом ты, родившийся на свет Божий двенадцатью годами раньше меня и знакомый с прериями чуть ли не с пеленок?

– Гм!.. – замялся в свою очередь агент. – Говоря откровенно, я не знаю, что и думать. Мне кажется почему-то, что он совсем не тот, за кого себя выдает. Правда, он, может быть, действительно гамбусино, потому что носит типичный для этого сорта бродяг костюм, но, с другой стороны, по виду он вылитый индеец.

– Ну…– усомнился Гарри. – Если бы он был индейцем, то с какой стати ему пришла бы в голову шальная мысль бежать подальше от восставших краснокожих? По-моему, это, скорее всего, какой-нибудь мексиканский бандит, одна из тех темных личностей, которых еще совсем недавно было полно в Колорадо.

Джон Мэксим погрузился на несколько минут в какие-то размышления.