На дальних берегах

– Я тоже. Но из двух зол иногда приходится выбирать меньшее. Если сдаться, то при самом паршивом раскладе будет два трупа вместо трех. При столкновении – три почти гарантировано. Я не стану так рисковать! Медь… ты мне веришь?

– Верю…

Я выругалась. Толку быть самым великим магом этого мира, если ты ничего, ничего не способен сделать. Я и не думала, что при заклинаниях приходится учитывать столько всего! Теперь понятно, почему в Вейне, где все буквально дышит магией, истинных магов не очень много, а великих вообще – единицы! Тут не столько потенциал, сколько мозги нужны и самообладание. А сочетание “Потенциал плюс мозги” и вовсе наиредчайшее явление.

Пираты подошли совсем близко и притерлись к нам почти бок о бок. Я отчетливо различала лица столпившихся моряков, и безудержного доверия они как-то не внушали. В воздух взлетели абордажные крючья.

Аджим поднял руки. Мы с Ником, замешкавшись, последовали его примеру. Нас окружили и, заломав руки за спины, отвели на свой корабль. Меня, как и обещал Архимаг, не тронули, скорее для проформы придерживая запястья, а вот мужчин, по-моему, пару раз пнули для профилактики дурных мыслей.

Я даже захотела увидеть капитана, ТАК вышколившего морскую вольницу. В моем представлении пираты не отличались излишним благородством и пиететом к гражданским. Наверное, это какой-то уж очень авторитетный и суровый мужик со своими представлениями о чести. И что только Аджим мог с ним не поделить?

Нас прикрутили спинами к мачте плечом к плечу и оставили ждать капитанского решения. Аджим, насколько позволяли веревки, сжал мою ладонь. Надеюсь, он знает, что делает. Воображение рисовало картины одна другой страшнее и непригляднее. И такое пассивное ожидание… Оно выматывало. Сильно.

Не сказать, чтобы на нас обращали пристальное внимание, хотя и караулили с саблями наголо, но повышенная концентрация супостатов все равно ощущалось. Наконец, по толпе прошелестело заветное: “Капитан идет!”, и матросы почтительно расступились, пропуская вперед того самого – страшного и грозного капитана.

Я в жизни не видела более красивой девушки!

Высокая, стройная, с длинной косой в руку толщиной цвета вороного крыла и огромными миндалевидными глазами оттенка мальдивских лагун. Дивной чистоты и гладкости фарфоровая кожа и темно-розовые пухлые губки. Сложена так, что даже под мешковатой рубахой и жилетом чувствуется фигура. Я невольно залюбовалась столь совершенной красотой. Она уже перешла грань человеческую и подошла к пределам бестелесного произведения искусства. Я всмотрелась в открытые ушки, украшенные тяжелыми золотыми серьгами с розово-фиолетовым камнем. Они были остренькими. Эльфийка. Все ясно. Появись она в моем мире, все роли в кино и фотосессии в модных журналах были бы только ее. Даже самые признанные красавицы на ее фоне смотрелись жалкими дурнушками. В голову закралась крамольная мысль, что ради такой и ориентацию сменить можно.

– Здравствуй, Аджим! – поприветствовала нас капитан, сложив руки на груди. Голос у нее был под стать внешности – чистый серебристый колокольчик – Сколько лет, сколько зим! Я смотрю, ты старых привычек не бросаешь.

– Здравствуй, Мирраэль. А ты по-прежнему наводишь ужас на здешние воды, – не остался в долгу Архимаг.

– Ну а что еще делать, милый? – весело парировала эльфийка.

– Бывшая? – догадалась я. Мужчина неопределенно пожал плечами. Мол, кто их всех упомнит. Приплыли. Всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли. Любовного треугольника, или какой еще фигуры посложнее, мне только для полного счастья и не хватало! Можно меня снова к драконам? Там все было понятнее и проще. Там всего лишь хотели меня убить, а не вот это вот все.

– Интересно, а где ты находишь таких… особенных. На какой помойке? – Капитан презрительно оглядела меня с ног до головы. Ну так… на ее фоне любая будет как из помойки вынутая. И чего еще Аджиму надо было?

– Где нашел, там уже нету, теть. – Я поудобнее привалилась к мачте. – Насчет помоек верю на слово, ощущается личный опыт, а я спецам привыкла доверять. Но вы это, продолжайте, не стесняйтесь. Я тут тихонечко посижу. Кстати, я – за тебя! Исключительно из женской солидарности.

Я думала она меня стукнет. Но нет. Лишь заливисто расхохоталась. И оглядела меня уже с явным интересом и какой-то даже благосклонностью. А может, еще и ничего? Обойдется? В крайнем случае, отдадим ей Архимага на поругание, с условием, конечно, вернуть в полном комплекте жизненноважных для путешествия органов: голова, руки, ноги. Понятно, не в том мы сейчас положении, чтобы условия свои ставить, но Избранная я или нет?! Вот и будем давить на особый статус и силушку богатырскую. Знать бы еще, как ей пользоваться. А то ж я как Никита Кожемяка, только и делаю, что по неосторожности имущество порчу. От чистого сердца и непонимания границ.

– А ты мне нравишься! Нет, серьезно! В кои-то веки у Аджима в любовницах не глупая кукла, а такая… с перчинкой. Кто ты, чудо в перьях?

– Избранная, – представилась я и скромно потупилась, – и Последний Паладин. Альмеди Зотс.

– Та самая?

– Ага.