На дальних берегах. Том первый

На лице эретца отобразилась сложная гамма чувств. Он, сперва, сделал шаг вперед, потом медленно отошел назад, потом, все таки, схватил мясо и, озираясь, начал заворачивать в не очень свежую тряпку.

— Только потому, шо мне неудобно отказываться.

— Як скажете, пане. Смачного… А людей по запису приводите. Ми и старий продамо, и нового скоро наженемо. Найсвижишого, як ви и говорили…

— Хорошо! Я приведу!

Все еще терзаемый сомнениями Меир развернулся на пятках и потопал в сторону города. Капитан, наблюдавший за всем этим, озадаченно хмыкнул, после чего, спустившись, подошел к Михаю, который, блаженно щурясь, массировал шматки сала, предвкушая как будет их готовить.

— Ты это… Все нормально? Просто, вчера, мне показалось, что ты с ним что-то сделать собрался. Ну знаешь… Антоха про лифт тот рассказал… Что-то в этом духе.

— Не хвилюйтеся, товарищ капитан. Я, звичайно, всякой хуйни в своим житти робив, але, опускатися до того, що б за цим старим жидком охотится..? Не. Не мий ривень. З нього вистачить того, що я його свининою попочував… Та й не те, щоб я за тих мудозвонов з крес сильно душею маялся…

Замолчав, Михай снова помял шмат, который держал в руках.

— Давайте я, зараз, це сало засолю, а потим, пид нього, та пид горилку, я вам все расскажу.

— Идет. И скажи Феде, чтоб голяшки не выбрасывал. Холодца наварим! Тут его, поди и не пробовал никто.

— Добре.

* * *

Закончив с разделкой, Федор потопал в душевую. Стянув грязную одежду, он повернулся и удивлено хмыкнул, увидев довольно улыбающуюся Чуму.

— Ты пачиму ни испугался?! Йа же тиха падкралась!

— А зачем мне тебя пугаться?

— Аткуда ты снал што эта йа?

— Да я вообще не знал, что у меня за спиной кто-то стоит. Потом повернулся — ты. Чего пугаться то?

— Внизапнасти! Да ну тибя! — Чума разочарованно махнула рукой и жадно втянула носом запах, — А тибя так пахнит!

— Это кровь… Свиная…

— Йа занайу! Вси равно ни магу удиржатся!

— Тебя это заводит?

Вместо ответа Чума вцепилась Федору в руку и начала покрывать её мелкими укусами продвигаясь все выше. Добравшись до шеи, она, тяжело дыша, с плотоядным урчанием, начала грызть её, одной рукой вцепившись спину, а второй освобождаясь от одежды. Федор, пятясь, дотянулся до крана и включил воду, чтобы заглушить их возню.

— Сильно… Ты мне так глотку перегрызешь… Полегче…

— Ни магу… Астанави миня!

После санитарной стрижки, Чума так и продолжала стричься под машинку, мигом оценив все прелести подобной прически, так что волос, чтобы ухватится, у неё на голове не было и пришлось схватится за ухо. Извернувшись, Чума, с совершенно шальными глазами, попыталась грызнуть руку. Федор в ответ, схватился второй рукой за гроздь колец у неё внизу и получил симметричный захват за пах.

— АЙ! Так вот ты как, значит!? — крутанувшись и крутанув Чуму он вжал её в стену и отвесил несколько сочных шлепков по ягодицам, — Чтоб не хваталась куда попало!

Чума, с скрежетом скребнув ногтями по краске, попыталась вырваться, но Федор крепко прижал, чувствуя как сам начинает распаляться.

— Нельзя меня кусать… Нельзя… Нельзя… Нельзя… — принялся повторять он в такт движениям бедер, — Плохая Чума… Плохая… Плохая… Плохая…

Чума, сначала, постанывала, потом вцепилась зубами в собственную руку и прикусила так, что Федор, вынужден был отвлечься и взять её в «двойной нельсон», дабы она не повредила себе конечность, и заканчивать в таком виде.

— Фух… — отстранившись после завершения, Федор сунул голову под струю воды, — Вот на тебя накатило…

— Извени… — Чума, у которой финал был очень бурный, сползла по стене вытирая выступившие слезы, — Йа ни нарочна…

— Да не — даже прикольно было, особенно пока ты не начала всерьез прихватывать.

— Ты мине проста нравишься…

— Настолько, что сожрать готова?

— Аха… Эта, навернае, посли балезни…

— Из-за которой тебя «Чумой» прозвали? А что за болезнь?

— От нийё с ума сходиш и на фсех брасаца начинаишь. Особинно кагда крофь чувствуишь. Или кагда шум громкий слышешь.

— Жуть. Это-ж, если много заболеет…

— Песдец… Ф Аргисаиванне толька палавина народа смагла выжить. Навернае палавина… Можит меньше. Кто сбижать успели или ф верхних кварталах запирлись.

— И ты тоже заразилась?

— Аха… — Чума взяла мочалку и начала тереть Федору спину, осторожно обходя покусанные места, — Толька ни помню как…

— Ты тоже на людей кидалась?

— Ни помню… Ничиго, што была, ни помню. Йа, кагда ф сибя пришла, на цыпи сидела… На псарни… Патом сбижала.

— Тебе сколько тогда было-то?

— Йа аткуда знаю? Йа щчитать не умею!

— Серьезно? Это легко! Я тебя научу! Ты куришь?

— Не.

— Тогда сложнее…

— И ни буду…

— Почему?

— Ур сказал што снайпир должын быть низаметным. А как йа буду низаметной, эсли ат миня дым идет?

— Ну тебе же не обязательно прямо во время боя курить?

— Снайпир можыт сутками выслежывать. Йа тагда биз курива ахринею.

— Точно… — исчерпав свои скудные познания в педагогике, Федор задумчиво почесал в затылке, — Погоди! А как ты патроны считаешь?