На дальних мирах

Однако возможность термодинамического уменьшения энтропии в замкнутой системе — не имеет значения, насколько низка вероятность такой ситуации — выявляет дефект определения направления времени с точки зрения энтропии. Если изолированная система случайно проходит через уменьшение энтропии, мы должны сказать, что время «пошло вспять» — если наше определение стрелы времени основывалось на постулате возрастания энтропии. А если определять время, исходя из реального наступления событий и с учетом оценки величин временных отклонений от настоящего, никаких противоречий с феноменом уменьшения энтропии не возникает — он становится просто редкой аномалией среди физических процессов естественного мира.

Поднимается ветер. Летящий наверху песок пятнает серое небо. Скейн выбирается из ямы и ложится на краю, тяжело дыша. Человек с лицом-черепом помогает ему встать.

Эту серию образов Скейн видел согни раз.

— Как вы себя чувствуете? — спрашивает человек с лицом-черепом.

— Странно. Хорошо. Голова такая ясная!

— У вас был контакт?

— О да! Да.

— И?

— Думаю, я исцелился,— удивленно говорит Скейн.— Моя сила вернулась. Прежде я чувствовал себя каким-то... обрубленным. Какая-то мини-версия самого себя. А теперь... А теперь...

Он позволяет щупальцу сознания выскользнуть наружу и коснуться разума человека с лицом-черепом. Однако проникнуть внутрь не может.

— Вы тоже коммуникатор? — потрясенно спрашивает он.

— В каком-то смысле. Я чувствую ваше прикосновение. Вам лучше?

— Гораздо лучше. Гораздо. Гораздо.

— Как я и говорил. Вы получаете второй шанс, Скейн. Ваш дар вернулся. Благодаря нашему другу в этой яме. Им нравится быть полезными.

— Что мне делать? Куда идти?

— Что угодно. Куда угодно. Когда угодно. Вы можете двигаться вдоль временной линии, как пожелаете. Создавать управляемую фугу, так сказать. В конце концов, если время беспорядочно, если не существует жесткой последовательности событий...

— Да.

— Почему бы не выбрать ту последовательность, которая кажется вам самой привлекательной? Зачем цепляться за набор абстракций, доставшийся вам от прежнего «я»? Вы свободный человек, Скейн. Вперед. Радуйтесь. Вернитесь в ваше прошлое. Отредактируйте его. Усовершенствуйте. Ведь все течет, Скейн, все течет. Выберите любой момент, какой предпочитаете.

Скейн проверяет, насколько истинно сказанное человеком с лицом-черепом. Осторожно отступает на три минуты назад и видит себя, выбирающегося из ямы. Ускользает на четыре минуты вперед и видит человека с лицом-черепом, в одиночестве медленно бредущего по берегу. Все течет. Он свободен. Свободен.

— Понимаете, Скейн?

— Теперь да.

Он вырвался из когтей энтропии. Он хозяин времени, а это значит, что он хозяин самому себе. Он может игнорировать иллюзорные силы детерминизма. Внезапно ему становится ясно, что нужно делать. Он отстоит свое право на свободу воли, бросит энтропии вызов на ее площадке. Он покидает текущую временную линию и легко переносится в то, что другие называют «прошлым».

— Свяжись с Ниссенсоном,— приказывает он письменному столу.

Костакис мигает, явно взволнованный.

— Прежде позвольте мне прояснить кое-что для себя. Этот человек увидит все, что есть в моем сознании? Получит доступ ко всем моим секретам?

— Нет. Нет. Я тщательно фильтрую связь. До него дойдет исключительно суть той проблемы, которой он должен заняться. А до вас — исключительно его ответ.

— А если он не найдет ответа?

— Найдет.

— А если он впоследствии использует то, что узнает, в своих интересах? — спрашивает Костакис.

— Он связан обязательствами. Никакого риска. Давайте приступать. Смелее!