На дальних мирах

Роучер надолго задумался — видимо, пытался вычислить, какова вероятность того, что я блефую. В итоге он, видимо, решил, что я слишком наивен и прост для столь рискованной игры, что я не блефую и чувствую себя уверенно, а иначе никогда не предложил бы такое.

— Нет,— сказал он наконец.— Не стоит.

— Ты уверен?

— Если вы говорите, что чисты...

— Но ты сам сказал, что я могу не осознавать ее присутствия.

— Забудьте,— ответил он.— Если бы она была внутри вас, вы бы знали об этом.

— Ты всегда будешь сомневаться, пока не проверишь. Давай подключимся, Роучер.

Он нахмурился.

— Забудьте,— повторил он.— Ясное дело, вы чисты, раз так рветесь подключиться. Но вот что я скажу вам, капитан. Мы найдем ее, где бы она ни пряталась. И когда мы сделаем это...

Он ушел, не закончив угрозу. Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду.

17

Несколько дней мне казалось, что ситуация нормализовалась. Мы мчались к Кул-де-Саку. Я выполнял обычные капитанские обязанности, хотя многие из них казались мне бессмысленными. Почти все, по правде говоря. У меня пока не возникло и намека на ощущение, что я действительно командую «Мечом Ориона», разве что гипотетически. Тем не менее я делал, что должно.

При мне никто не заговаривал о пропавшей матрице. В редких случаях, когда во время передвижений по корабл ю я сталкивался с другими членами экипажа, они отводили взгляды. Значит, я все еще был на подозрении. Но доказательства отсутствовали. Судя по всему, матрицы больше не было на борту. Корабельные интеллекты не находили ни малейшего ее следа.

Я остался один, и — ох! — как же мучительно это было.

Теперь я понимаю, что тог, кто однажды вкусил прелести такого круглосуточного общения, такого постоянного подключения, никогда не станет прежним. Раньше я этого не знал; информации о реальных случаях проникновения в человека свободной матрицы не было, разве что в виде корабельного фольклора, который трудно воспринимать всерьез. Я мог опираться лишь на собственное горькое ощущение и боль из-за того, что Вокс не со мной. Что она собой представляла? Совсем юная девушка, игривая и мятежная, переменчивая, еще не сформировавшаяся; тем не менее, пока она жила во мне, между нами возникло глубокое единение, подобное браку. Можно и так назвать.

Через пять-шесть дней я почувствовал, что должен увидеться с Воке. Как бы это ни было рискованно.

Я получил доступ в виртуальный отсек и послал туда сигнал, что иду. Ответа не было; на один ужасный миг у меня мелькнула мысль о самом худшем, о том, что в процессе своей таинственной деятельности виртуальный отсек каким-то образом поглотил и уничтожил ее. Но это оказалось не так. Едва я прошел через мерцающее, розовое по краям поле света, которое представляет собой вход в виртуальный отсек, как мгновенно почувствовал — Вокс рядом, она льнет ко мне, трепещет от радости.

Сразу проникать в меня, однако, она не стала: хотела услышать, что это безопасно. Я позвал ее, и тут же ощутил тот мгновенный горячий укол, который помнил так хорошо,— это она проскользнула в мою нервную систему, и мы стали единым целым.

— Я могу оставаться тут совсем недолго,— сказал я.— Это очень рискованно для меня.

— Ох, Адам, Адам! Здесь так ужасно...

— Могу представить себе.

— Меня все еще ищут?

— Думаю, постепенно о тебе забывают,— ответил я.

Я не посмел задержаться дольше чем на несколько минут. Я хотел лишь коротко соприкоснуться с Вокс душой, убедиться, что с ней все в порядке, и облегчить себе боль разлуки. Ходить в виртуальный отсек — вообще необычно для капитана, и задержись я тут надолго, это наверняка бы заметили.

Однако мой следующий визит оказался длиннее, а третий еще длиннее. Мы вели себя словно тайные любовники, встречающиеся в лесной тьме и предающиеся восхитительным, хотя и торопливым ласкам. Укрывшись здесь, в этой не вполне реальной внешней структуре корабля, мы переговаривались и шептались, пока я не чувствовал, что все, пора уходить. Вокс всегда старалась удержать меня, но не слишком настойчиво, и никогда не просила, чтобы я взял ее с собой в основную часть корабля. Она явно начала понимать, что только в виртуальном отсеке мы и можем встречаться.

Мы уже прибыли в район Кул-де-Сака. Скоро мы приблизимся к нему, и корабли наземного базирования полетят нам навстречу, чтобы принять предназначенный для планеты груз. Пора было подумать о том, что произойдет с Вокс, когда мы доберемся до места назначения.

Все во мне противилось тому, чтобы реально оценить ситуацию. Я пытался, но не смог заставить себя признать, какие трудности ждут нас впереди.

А Вокс смогла.

— Мы, наверно, уже неподалеку от Кул-де-Сака,— сказала она.

— Скоро будем там, да.

— Я постоянно думаю об этом. О том, что мне делать.

— Что ты имеешь в виду?

— Я — потерянная душа,— ответила она.— Буквально. Я не могу снова вернуться к жизни.

— Не понимаю...