На дальних мирах

— Возвращайтесь к своему богу и оставьте нас в покое, глупые люди! — крикнула она.— Покиньте Мир к завтрашнему утру, не то мы убьем вас!

Блаженный Мирон яростно потряс кулаком в сторону деревьев.

— Вы просто болтливые обезьяны! Но ничего, мы снова сделаем из вас людей!

— Заставите носить эту безобразную одежду и поклоняться ложному богу? Тогда вам придется сначала убить нас — если сумеете!

— Уходим,— сказал блаженный Мирон,— Возвращаемся в лагерь. Больше нам тут нечего делать.

Тем же вечером в грубо сколоченном здании церкви Нового Воскрешения старейшины собрались на совещание, чтобы обсудить проблему лесных жителей.

— Очевидно, они потомки колонистов, потерпевших крушение на том корабле,— заявил блаженный Мирон.— Однако они возвели грех в добродетель, опустились до уровня животных. Со временем их тлетворное влияние может оказать пагубное воздействие и на нас.

Слова потребовал старейшина Соломон Кейн — аскетический суровый человек с холодным строгим разумом математика и теолога.

— Насколько я понимаю, брат, перед нами три пути: можно вернуться на Землю и подать прошение о новой планете; можно попытаться переделать этих людей по нашему образу и подобию; и можно уничтожить их до последнего мужчины, женщины и ребенка.

— Возращение на Землю невозможно,— возразил блаженный Доминик Агнелло.— У нас не хватит топлива.

— И я свидетельствую,— сказал блаженный Мирон,— что эти создания неисправимы. Им ничто не поможет. Не обращать же их в рабство? А жить на равных с нами они недостойны.

— Значит, остается один путь,— отозвался блаженный Соломон Кейн.— Уничтожить их под корень, как вредоносное поветрие. Сколько их там?

— Триста или четыреста. Может, пятьсот, но не больше. Мы определенно превосходим их числом.

— И у нас есть оружие. Мы скосим их, как сорную траву.

В глазах блаженного Мирона Брауна вспыхнул свет.

— Это будет акт очищения. Мы сотрем этих дикарей с лица нашего нового мира. Он должен быть чистым, ведь здесь мы построим Новый Иерусалим!

Блаженный Леонид Маркелл, худощавый мистик с длинными золотистыми волосами, мягко улыбнулся.

— Было сказано, брат Мирон: «Не убий».

Блаженный Мирон резко повернулся к нему.

— Нам даны заповеди, да, но они требуют интерпретации. Скажешь ли ты «Не убий» мяснику, занесшему нож над коровой? Скажешь ли ты...

— Эта доктрина относится только к человеческой жизни,— кротко сказал блаженный Леонид.— Но...

— Я считаю нужным толковать ее иначе,— заявил блаженный Мирон. В его глубоком голосе зазвучали командные нотки; это был голос не законодателя, а пророка.— Только те, кто поклоняется Богу, могут считаться людьми. Мы сбежали сюда от насмешек и презрения своих соседей, чтобы построить Новый Иерусалим,— и посему просто обязаны смести все препятствия со своего пути. Сам дьявол послал эти создания, чтобы они искушали нас своей наготой, смехом и греховным образом жизни.

Он обвел их взглядом. Теперь за столом сидели не равные ему — теперь это были его ученики, как и на всем долгом пути сквозь космос.

— Завтра по нашему календарю суббота, день отдохновения, и мы будем отдыхать. Однако через день мы возьмем оружие, пойдем в деревню, где живут идолопоклонники, и уничтожим их. Надеюсь, всем понятно?

— «Мне отмщение, и аз воздам», говорит Господь,— кротко процитировал блаженный Леонид.

Однако когда пришло время голосовать, он не пошел против остальных. Таким образом, было записано, что решение принято единогласно. Когда пройдет суббота, жизнерадостные лесные жители будут стерты с лица земли.

Однако у обитателей Мира были свои законы и своя религия. Тем вечером они тоже собрались у костра на совет, где спорили долго и страстно. Жрица Джин, разрисованная красной краской смерти — никакого другого одеяния на ней не было,— танцевала перед ними, и когда Лиль из рода Квитни провозгласил решение, все согласились с ним.

Долгая ночь закончилась, в Мире наступило новое утро — и из лагеря чужеземцев вернулись лазутчики. Они доложили, что странный бог по-прежнему стоит на поляне, а его приверженцы не проявляют никаких признаков того, что вняли приказу отбыть на рассвете.

— Значит, смерть! — воскликнула жрица.

В танце она повела людей вокруг божественного Корабля, и все, следуя за ней, точили ножи. Когда позже они двинулись через лес, Лиль вооружился мечом, висевшим в каюте капитана Маккейга, а Джин взяла второй клинок.

Чужеземцы спали, когда пятьсот обитателей Мира ворвались в их лагерь. Постепенно они просыпались, не сразу осознавая, что происходит. Тем временем лесные убийцы стремительно перебегали от одного человека к другому, перерезая глотки. Несколько десятков умерли еще до того, как кто-либо понял, что творится вокруг.

Любопытно, что чужеземцы не пытались защитить себя. Джин видела, как огромный бородатый человек — это он говорил, что нужно носить одежду, а сам так странно скользил взглядом по ее телу — громовым голосом обращался к своим сотоварищам:

— Сегодня суббота! Не поднимайте оружия в субботу! Молитесь, братья, молитесь!