На дальних подступах

Проекты этих важнейших для жизни гарнизона сооружений сделал, конечно же, наш изобретательный фортификатор Семен Евдокимович Киселев. Я редко встречал в своей жизни такого трудолюбивого и одаренного военного инженера. Он был лет на десять старше меня, в партию вступил в 1917 году, служил еще до революции в радиотелеграфной роте на Моонзундских островах и многое мне рассказывал о происходивших там сражениях с немцами. Перед войной с Японией я был переведен с Севера на Дальний Восток, куда вскоре в штаб береговой обороны прибыл и Киселев. Он и там блестяще работал, особенно когда мы высадились в Корее и был создан Южный морской оборонительный район, которым мне довелось командовать. Помню, как он нашел выход из, казалось, безвыходного положения, когда мы остались в порту Сейсин без воды. Японцы все что смогли уничтожили, но Киселев сумел быстро восстановить очистные сооружения, насосную станцию, водопровод, дать городу пресную воду и электрический свет.

Наш главный хирург Аркадий Сергеевич Коровин писал когда-то в книге «163 дня на Ханко», что толчком к строительству госпиталя послужила смерть от осколка снаряда начальника госпиталя военврача 1 ранга Юрия Всеволодовича Лукина. Это неверно. Смерть Юрия Всеволодовича мы все тяжело переживали, особенно я, разговаривавший с ним во дворе госпиталя буквально за пять-шесть минут до этого трагического случая.

Это было около полудня. Я зашел по пути на КП в госпиталь, он был почти пустой. Юрия Всеволодовича я встретил возле здания, поговорил с ним о служебных делах и распрощался, почему-то отказавшись пообедать с ним в маленькой столовой для врачей, хотя знал, что госпитальный повар — мастер своего дела. Уходя, я видел, как Лукин присел возле дома на скамеечку. Через несколько минут начался артобстрел этого района. Не успел я войти в КП, как мне доложили, что Лукин убит прямо на той же скамеечке, осколок снаряда пробил ему сердце. Мы похоронили его в братской могиле летчиков на площади.

Но не смерть Лукина явилась первопричиной начала строительства. Мы все с того дня, когда стало ясно, что мы в артиллерийском окружении, понимали: госпиталь надо убирать из города. Но куда? Простреливалось все. Значит, надо убирать под землю. Все надо было убирать под землю, в укрытия, и прежде всего — органы боевого управления: КП и посты связи, затем — оборону. И вот когда мы это в основном построили, когда уже начали сооружать полосу, разграничивающую второй боевой участок от первого, как бы отсечную позицию на случай высадки десанта в южной или северной части полуострова, тогда мы перешли к постройке подземного госпиталя и подземных ангаров.

28 дней продолжалось строительство двух подземных госпитальных корпусов, защищенных от прямого попадания 250-килограммовой авиационной фугасной бомбы, Позволю себе привести то, что пишет об этом А. С. Коровин.