На дальних рубежах

— Как сказать, подпоручик, как сказать… И наши толстосумы тужатся… Да, но о Китае. Ситуация здесь такова — представители радикальной буржуазии не сумели удержаться на гребне и волна стихии грозит снести легонький павильон императорской власти. Сейчас восставшие, для прикрытия своих подлинных намерений, используют лозунг «Поддержим Цин, смерть иностранцам», но этот лозунг вдруг может трансформироваться самым неожиданным образом. Не в наших интересах быть безучастными созерцателями. У нас в Китае значительные интересы, гарантами которых являются вдовствующая императрица и её ближайшее окружение. Поэтому мы не можем допустить их свержения. Генерал Не Ши-чэн, советником которого я являюсь, находится под моим влиянием. Используя его армию, я стараюсь препятствовать проникновению восставших китайцев из Шаньдуна в столичную Чжилийскую провинцию и далее, в Маньчжурию, и этим сохранить Цинов.

— А кто такой, этот генерал Не Ши-чэн? Достаточно ли он надежен для нас как командующий армией?

— Вполне грамотный офицер, неплохо воевал в Корее против японцев, — кратко, не вдаваясь в подробности, ответил полковник Воронов. — И службист, неукоснительно выполняет приказы Пекина.

— А те, кто отдает ему приказы?

— Вот здесь-то самая большая неясность. В окружении императрицы идет борьба различных течений. Она колеблется, находится попеременно под влиянием то одной группы, то другой, и её приказы непредсказуемы… Но это уже не в наших силах каким-то образом изменять направление мыслей императрицы. Хотя, есть одно весьма важное обстоятельство. Императрица очень чутко чувствует баланс сил и старается быть во главе именно стороны, берущей верх. Так что всё зависит от военных успехов и неудач восставших. Массы восставших грандиозны, но они вооружены большей частью самодельным холодным оружием, и нам с генералом Не пока удается отражать их натиск. Но если новейшее германское и английское оружие, хранящееся в арсеналах Пекина, попадет в их руки, то противодействовать им будет невозможно. Я, признаться, со страхом жду со дня на день известий, что огнестрельное оружие поступает на вооружение «боксеров». Разведотдел округа сейчас ведет большую игру в Пекине с целью оставить оружие на складах, но с надежными людьми для проведения операции у них плохо. Поэтому полковник Вогак, наш военный агент в Китае, просил меня отправить прибывающего ко мне на помощь офицера, имея в виду вас, подпоручик, в Пекин. Туда в охрану дипломатической миссии назначен опытный офицер, в распоряжение которого вы и поступите. Игра предстоит крупная, от итогов которой зависит не только будущность наших с Китаем отношений, но и судьба самого Китая.

Ивашников понял, что судьба опять сводит его с Олегом Николаевичем, и повеселел.

— Слушаюсь, господин полковник. Когда прикажете отбыть?

— Вы молоды и скоры на подъём. Давайте-ка прямо завтра. На днях из Порт-Артура прибыл отряд военных моряков. Вместе с ними вы вполне благополучно, надеюсь, доберетесь до Пекина. Моряков затребовала наша дипломатическая миссия для охраны своей территории. Обстановка в Пекине значительно осложнилась и полагаться на дюжину казаков посланник уже не может.

***

Днем 31 мая с отрядом военных моряков, которыми командовали лейтенант барон Раден и мичман Ден, подпоручик Ивашников последним поездом недавно построенной железной дороги едва ли не чудом пробился на захваченную восставшими станцию Ма-цзя-пу в Пекине и вечером был в русском посольстве.

Моряков давно уже ждали и встретили радостно. Обстановка в городе была тревожной, по улицам группами бродили подпоясанные красными и желтыми кушаками ихэтуани и громко распевали свои песенки, привлекая толпы горожан:

Открыли порты, впустили иностранцев.
А они свирепее тигров и волков.
Питаются человечиной и пьют людскую кровь.
Народ отощал, как скелет.
В Китае — горы серебра,
В Китае — горы золота,
А иностранцы жаждут их захватить.
Простой народ воспылал гневом,
Не отдает золото и серебро,
Сохранит драгоценные горы и реки.

****

Ихэтуани осмеливались даже забредать в посольский городок, возбуждая жителей Монгольской площади.

Капитан Минаев, тепло встретив Ивашникова, определил его на жительство к себе в домик на территории русской миссии и, оставив приводить себя в порядок с дороги, отправился размещать десант.

Умывшись и побрившись, Ивашников вышел побродить по посольскому городку и тут же увидел спускавшегося со ступенек стоявшего напротив миссии невысокого двухэтажного здания с вывеской Русско-Китайского банка господина Покотилова.

Дмитрий Дмитриевич его узнал и явно обрадовался.