На дальних рубежах

После назначения его министром финансов 30 августа 1892 года, очень скоро, прямо через полмесяца, к нему в служебный кабинет неожиданно пожаловал князь Эспер Эсперович Ухтомский. Это был невысокий, еще молодой господин с живыми темными глазами и бородкой с усами буланже. Сергей Юльевич знал, что князь Ухтомский литератор, по поручению императора сопровождал в путешествии на восток Его Императорское Высочество наследника цесаревича Николая Александровича, и именно ему было поручено описать все путешествие.

Отвлекая от текущих дел, князь Ухтомский уютно устроился в кресле, принялся курить какую-то вонючую длинную папиросу, египетскую, уверял он, напустил кучу дыма, а потом приступил к делу. Выяснилось, что он желает издать за деньги казны в Лейпциге у Брокгауза описание путешествия в пяти томах и тиражом едва ли не в сто тысяч экземпляров. Сумма ему нужна была довольно значительная, но Сергей Юльевич, по понятным причинам, отказать не мог, хотя и решил, что расходы попросит завизировать императора.

Получив согласие, князь Ухтомский пустился в воспоминания о путешествии, думая, видимо, этим возместить казне немалый ущерб от своего визита. Он длинно рассказывал о поездке всей компании в Вену, потом Грецию, Египет, Аден, Индию… Он расписывал заморские красоты, а Сергей Юльевич, кивая и восхищаясь вместе с ним, просматривал служебные бумаги, делая в них необходимые пометы.

Потом князь принялся рассуждать о роли России в международных делах, особенно в Азии.

— Ведь посмотрите, крошечная Голландия захватила на самом экваторе благодатный, буквально райский остров Яву в тридцать миллионов человек населением, сама же при этом не обладая и половиной жителей. Великобритания — та сумела пустить корни на голом скалистом островке Гонконге и создать там поистине мировой торговый центр и военную базу, как и в Сингапуре. Но заметьте, ведь присосались-то они к самому краешку гигантского материка, цепляются за уступы на крутых обрывах… А вдруг как зашевелится многомиллионный материк, пробудится от азиатской спячки? Ведь тогда представителям европейской цивилизации не удержаться там, всенепременно рухнут они в пропасть. Возьмите-ка теперь Россию. Мы двести с лишним лет держались за свои пределы, не считая естественного присоединения Туркестана и Приамурья; невозмутимо, поистине с азиатской ленью наблюдая за кознями и политическими интригами западных европейцев, алчно устремляющихся в Индию, на Дальний Восток, в бассейн Тихого океана. Столкнувшись там с древнейшими цивилизациями, тысячелетними культурами, эти вооруженные современным оружием варвары сумели за весьма короткий срок бесчисленными и бессмысленными жестокостями обидеть и разгневать туземное население. Отсюда и многочисленные восстания, жесточайше подавляемые, например, сипаев, тридцать лет назад всколыхнувшие всю Индию. По многим приметам их гнев вновь растет и растет. И где им следует ожидать защиты и оплота?

Эспер Эсперович воззрился вопрошающе, опять вынул золотой портсигар и неторопливо застучал мундштуком папиросы по вензелю.

— Где же? — пришлось откликнуться Сергею Юльевичу, давно понявшему, что князь собирается втянуть его, как министра финансов, в какую-то авантюру. И, судя по началу разговора, довольно крупную. Прошлый год вышел неурожайным, в стране начался голод, но часть зерна все же вывезли за границу, и Сергею Юльевичу приходилось изрядно напрягать бюджет, так что о лишних деньгах и речи не могло быть. Хорошо, что его предшественник Вышеградский скопил порядочный монетный фонд. Но куда же гнет на этот раз князь Ухтомский? Сейчас Сергей Юльевич собрался было вплотную заняться железной дорогой через Сибирь, ускорить строительство. Не станет же он уговаривать строить дорогу еще и в Индию? Да ведь там же обосновались англичане! Этого нам не хватало — столкнуться с бриттами. Но все же не станем спешить с выводами — пусть выскажется.

— В Индии, — продолжал интриговать Эспер Эсперович, — существуют предания, что древние арийцы, в незапамятные времена ушедшие со своей праматери-родины, это те же славяне, осевшие в лесах, на горах и реках Древней Руси. В устном народном творчестве многих народов Востока заметно убеждение в том, что их надеждой является Белый Царь, тот, на чьем челе магическими лучами сияют слитые воедино венцы великих князей Югорского, Пермского и Болгарского на Волге, Царей Казанского, Астраханского и Сибирского, чьи предки еще в Белокаменной издавна величались «Всея северные страны повелителями и иных многих государств государями и обладателями», является единственным настоящим вершителем судеб Востока. Крылья Русского Орла слишком широко прикрыли его, чтобы оставить в этом малейшее сомнение…

Сергея Юльевича заинтересовали откровения князя и, позвонив в колокольчик, он попросил принести им чаю с бисквитами. Подозревая в нем англомана, князь стал уверять, что туманному Альбиону не следует опасаться покушений России на укрытую неприступным Гиндукушем пестротканую узорчатую Индию.