На дальних воздушных дорогах

В моем воображении Лондон, правда, представлялся иным: дымным и покрытым сажей, туманным и мрачным. Однако, как говорят, лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать!

Самолет пошел на снижение, описывая большую спираль. Почти задевая заводские трубы и высокие двускатные крыши, он сел на спрятавшуюся между зданиями зеленую площадку. Через несколько минут мы стояли перед аэропортом, на крыше которого прочитали название — Хэндон.

Значит, это и был Большой Лондон, его северо-западный пригород Хэндон. В нашу сторону сразу помчались машины. Сердца наши трепетно забились, когда вышедшие из одной машины люди обратились к нам на чистейшем русском языке.

Полковник Стукалов, Борисенко и другие работники советского посольства приветствовали и обнимали нас, поздравляя с успешным полетом. Затем поднялся невообразимый шум, как на летнем птичьем базаре на южных скалах острова Рудольфа! Каждый хотел посадить нас в свою машину. Сложность заключалась в том, что нас было только четверо, а машин — семь.

Выход все же нашелся: мы обещали поочередно использовать каждую машину во время пребывания в Лондоне.

После получасовой, довольно быстрой — конечно, в наземном смысле — гонки (стрелка спидометра указывала на цифру «100») машины свернули с магистральной дороги в массивные ворота дома № 13 на Миллионер-стрит. Здесь находилось советское посольство.

Кстати, потом мы узнали, что цифра «13» в Лондоне довольно непопулярна. На многих улицах вообще отсутствуют дома с этим «несчастливым» номером.

В вестибюле здания посольства нас встретили супруга посла и первый секретарь посольства К. В. Новиков. После короткой беседы он сказал нам:

— Пообедайте, отдохните как следует, а завтра утром в удобное для вас время — до двенадцати часов — вас будет ждать товарищ Майский.

Соотечественники засыпали нас вопросами: «Как жизнь в Москве, как Ленинград?», «Какое настроение у советских людей в тылу?», «Что думают наши воины на фронте?». Десятки и десятки вопросов, в которых звучала забота о судьбе Родины, требовали ответа. Ведь мы были первыми советскими людьми, посетившими посольство после начала войны. Мы едва успевали подробно отвечать на расспросы.

В столовой, куда нас пригласили на обед, собрались почти все работники посольства. Снова посыпались вопросы. Несколько часов мы, как могли, отвечали на них и потом наконец отправились на отдых в гостиницу.

На следующее утро, хорошо отдохнув, мы поехали на приём к послу. Нас сразу проводили в его кабинет.

Товарищ Майский был один. Он поздравил нас с успешным завершением полета, дружески побеседовал с нами и пригласил на торжественное собрание, которое должно было состояться в посольстве по случаю 1 Мая.

— Здесь есть желающие познакомиться с вашим самолетом. В этом заинтересованы наши инженеры, а прежде всего — англичане. Можно это устроить? — спросил товарищ Майский на прощание.

Асямов согласился.

Желающих отправиться в Шотландию собралось столько, что самолет не смог вместить всех.

— Сергей Александрович, — сказал Романов, — в самолете мало места, да и всем нам нет смысла лететь в Шотландию. Один из нас полетит, а другие могли бы остаться здесь, чтобы ознакомиться с Лондоном. Давайте кинем жребий, кому из нас лететь показывать самолет!

Асямов согласился. Он вынул из коробки четыре спички и обломил у одной из них головку.

— Кто вытянет спичку без головки, тот и полетит, — сказал он, пряча за спиной руку со спичками.

— Начнем с тебя! — протянул он кончики спичек в мою сторону.

Повезло, я вытащил спичку с головкой.

Романову тоже повезло.

Штепенко прищурил глаза, подумал немного и затем решительно протянул руку. И ему повезло.

— Бросили вы меня на произвол судьбы! — усмехнулся Асямов. — Ну ладно, полечу один. Покажу гостям самолет и заодно прикажу техникам подготовиться к обратному полету.

Самолет взял на борт десять человек…

Мы втроем сразу сели в машину и в сопровождении сотрудника нашего посольства начали ознакомление с Лондоном.

Прежде всего обращали на себя внимание интенсивность и темп движения. Большие красные автобусы мчались с невероятной скоростью, ловко лавируя на улицах, забитых машинами. Раскачиваясь и шатаясь, как пьяный, двигался двухэтажный трамвай. У большинства легковых машин на крыше был странный мешок, похожий на матрас. Нам сказали, что эти машины приводятся в движение газовым топливом. Одного такого мешка якобы достаточно, чтобы проехать 50–60 километров. Когда содержимое мешка кончалось, мешок заменяли другим, а старый возвращали на газовую станцию.

Мы проехали мимо известного Вестминстерского аббатства, где вот уже несколько столетий происходят коронации английских королей и королев. Эта средневековая церковь является национальным пантеоном, там много гробниц и усыпальниц королей, великих людей. Запомнилось фантастическое богатство архитектурных форм здания.

Еще одно великолепное сооружение — здание парламента. Над стенами, покрытыми каменной резьбой, возвышается стройная башня — Биг Бен, — бой часов на которой так же разделяет время на прошлое и настоящее, как у нас в Кремле на Спасской башне.