На Дедиловском направлении. Великая Отечественная война на территории Киреевского района

Поскольку у меня были педагогические курсы, меня назначили старшей пионервожатой в Дедиловскую школу, но пообещали найти мне другое место. Ну я там всего сезон отработала и меня райисполком, через райком комсомола направил работать районным инспектором ЦСО (Статотдел.). Я там проработала порядка 7 лет. Но эти цифры меня утомили, хотя сам себе были хозяева. Прихожу я к пред. Райисполкома Кузьмину и прошу перевести меня на другую работу. Там место освободилось, ушла на другую работу в народные судьи Мария Петровна Степаничева председатель Народно-плановой комиссии. Он мне, давно бы тебе надо оттуда перейти. Я там год отработала, а райком партии порекомендовал председателем колхоза «Красный Октябрь», он объединял Пушкари, Жилую и Лапотки. Мельница уже была разорена. Там оставалось одно колесо и сарайчик с жерновами, ремонтировать её было не на что. Она вроде всем нужна, но никто ничего не делал что бы её до ума довести. На колхоз она не работала, а зачем нам её ремонтировать? Вот мы её и сломали и сделали там курятник. С материалом было туго. Денег не было. Я гвозди из своей зарплаты покупала. Ни одного рубля не было, всё растащили. Сами же колхозники и тащили во главе с председателем колхоза. Председатель колхоза был латыш, его Райком притащил, он был там инструктором, ну вот и пошло. Был вроде не плохой мужик, а как стал председателем колхоза, то всё пропивал. А потом выяснилось, что он в Эсэсовских частях воевал. 2 года я отработала председателем колхоза 52–54. в 54 я отчиталась на собрании, я и не думала уходить. Зима была морозная градусов 25, весной я посадила сад. Все мои яблоньки поломали как шли по дорожке, по меже, так все и поломали «благодарные» колхозники. Каждый начальник имеет врагов, ну мы тут запрещали, кто не участвует в колхозе коров на колхозное пастбище водить, отрезали усадьбы у двух. Я еду в Тулу к Шуре, она тут на Свободе жила, говорю ей, такие дела. Она как раз купила часть дома. Она мне говорит, переезжай, тут бабушка комнату продаёт и ты её купишь и будем вместе жить. В феврале 1954 г. я отчиталась, в феврале я к ней поехала, в февраля она меня прописала. Дом продала и с мамой переехала в Тулу. Танюшка у меня в Жилой родилась. Так мы в Туле и обосновались.

Найдёнов Александр Иванович. 1928 г. р

Наши заняли оборону в саду на УНШ, где сейчас стоит завод. Там колхозный сад только посадили и яблони и смородина. После войны начали шахты строить и от шахт построили магазин, где твой дед командовал. Окопы там накопали лицом в сторону 1 шахты, у них оружие было на троих одна винтовка, патроны кончились. Там захватили несколько человек и привели. Около Олени тоже окопы накопали, машины зарыты были, тут немецкая разведка на лошадях приехала увидела окопы и ушла, а наши тоже ушли, а по утру немцы как начали из Киреевска из орудий долбить снаряды такие здоровые. Мы дома отец и мы с братом остались, а мать с сестрами ушла в Киреевку. Отец сказал, раз они в Киреевке, так там стрелять не будут, а здесь опасно. Там у неё сестра жила. Когда артобстрел начался, Отец говорит, давай-ка в канаву заляжем, а то не ровен час в дом попадут. Тут ближе был мост, осталась дорога видна на него, этот уже потом построили. Его наши сожгли при отступлении. Сгорел как спичка, огромные брёвна, как подожгли не знаю. А тут у моста хороший дом был, хорошо люди жили и немцы там штаб сделали.

Тут слышим: «Немцы, Немцы», ну и побежали к большаку. Смотрим где Маша Кукеха живёт, там парень подкидыш Сашка Кукуев жил. Он нас запустил на крыльцо, ну мы засели и смотрим из-за штакетника. Там к дому подвели наших солдат много под конвоем, затем ещё и ещё, мы там где-то час просидели, смотрим наших солдат к мосту повели, затем свернули и вдоль речки подвели к устью Олени метров с 10 от Шиворони. Лёд уже хороший был на Шиврони, на коньках катались. Мы просмотрели куда их увели, а потом слышим пук, пук. Мы меж собой смотри наверно наших солдат расстреливают, сейчас и нас тут постреляют. Все бегом по домам. Немцы наших постреляли и пошли в дом к Дюжевым, вот что у речки стоит.

Домой прибежал запыхался, мне мать что ай волки гнались, а я ей волки, вон немцы на устьях наших солдат расстреливают. Смотрю немцы к нам в дом зашли, у кого в руках блины, у кого пышки, идут по деревне и собирают. Я у печки на полатях лежу, а они меня заметили и мне комрад, комрад.

Мать говорит это дитя, дитя. Немцы галдёж подняли. Мать говорит Саш слезь. Ну я слез, они увидели ребёнок и пошли дальше по деревне. Прошли по деревне и они у нас тут недели 2 жили. Мотоциклисты. Утром уезжали, вечером приезжали. Немцы тихо себя вели, а фины по домам лазили, грабежом занимались. Назначили немцы старосту в Поссовете мужик работал, да дядь Миньку, он в колхозе работал. Наши пришли и обоих забрали. Дядь Минька пришёл, а тот нет, только семья вернулась, его нет.